Натаниэль хотел ее – еще больше, чем всегда. Ему хотелось взять ее прямо здесь, на блестящем паркете…

Прайд резко повернулся и вышел на большую террасу, надеясь, что прохладный ветерок успокоит его!

– Как долго вы находитесь при дворе русского царя, мсье Лубянский? – услыхал он за спиной голос Габриэль.

Прайд повернулся, на губах его играла бесстрастная светская улыбка.

– Несколько недель, графиня. У меня много друзей среди русских: три года назад я провел в России несколько месяцев.

– Понятно, – медленно протянула графиня.

Итак, значит, перед тем как стать шефом тайных агентов, он был английским агентом в России, в Санкт-Петербурге. И выдавать себя за поляка тоже вполне разумно. Это объясняет и недостаточное знание русского языка, и его беглый французский – ведь на этом языке говорят и русские, и поляки. К тому же польская знать часто общается с русскими.

– Как бы нам увидеться наедине? – быстро прошептала она.

Рука Габриэль нежно скользнула по шелковому рукаву его черного фрака, ее глаза горели. Прошлое мгновенно было забыто, она думала лишь об их чудесной встрече.

Прайд оглядел террасу. Гости группами выходили на воздух из душного салона. Не отвечая графине, лорд щелкнул каблуками и церемонно предложил Габриэль руку.

Она взяла его под руку, и они стали прогуливаться по террасе. Натаниэль делал ничего не значащие замечания о прекрасном вечере, о погоде. Графиня едва отвечала ему, думая только о том, что он рядом, что она дотрагивается до него, слышит музыку его голоса.

Когда они дважды прошли вдоль террасы и все привыкли видеть их вдвоем рука об руку, Прайд уверенным шагом направился в темноту лавровой рощи, увлекая за собой графиню.

Девушке стоило неимоверных усилий не броситься туда бегом, а идти, приноравливаясь к медленному, прогулочному шагу ее любовника. Ей хотелось спрятаться в тени деревьев, обнять его, прильнуть к нему своим истосковавшимся по любви телом. Но Прайд сильной рукой сдерживал ее.

Никто не обратил на них внимания, и они проскользнули незамеченными в густую тень деревьев.

– О Господи, – прошептала Габриэль. – Я больше не вынесу. – Она порывисто обняла лорда.

Прайд обхватил ее руками, оторвал от земли и приник к ее рту губами. Не прерывая поцелуя, он отнес графиню в самый угол террасы, прижал спиной к каменной ограде, пил сладкий нектар ее губ. Габриэль выгнулась, а он приподнял ее юбку, провел рукой по шелковым чулкам. Затем его ладони скользнули по бедрам, и пальцы приникли к таинственному источнику. Прикосновения Прайда стали требовательными, даже грубыми.

Габриэль застонала и прикусила ему губу. Она прижималась к дрожащему от возбуждения Натаниэлю, шепча ему прямо в губы:

– Я хочу тебя! Здесь… прямо сейчас… Натаниэль.

– Нет… нет, дорогая, любимая… Нет.

Лорд убрал свою руку, отстранился от графини и взглянул в ее темные глаза, полные страсти.

– Нет. Не здесь. Это невозможно.

Габриэль прижалась спиной к стене; она едва дышала, сердце ее бешено колотилось, все внутри горело.

– Где? Где же? – выдохнула она.

– За городом, возле реки, – тихо прошептал он. – Иди на север, и я встречу тебя.

Графиня едва кивнула, как будто даже это движение давалось ей с трудом.

– А теперь возвращайся назад. Одна, – велел он ей. Прайд поправил галстук и пригладил волосы.

– Как я выгляжу? – Габриэль дотронулась до губ, которые все еще хранили вкус его страстного поцелуя.