– Хорошо, нам поможет Испания, – заявил Наполеон. – Мы предложим ей часть Португалии. Вот тогда Португалия встанет на колени! Шампаньи, направьте послание испанскому королю. Пусть он пришлет своих людей в Фонтенбло для участия в секретных переговорах. В следующем месяце! Весь двор будет там.
Талейран вновь принялся обозревать сад. Английское правительство должно знать, что еще затеял французский император. Подчинение себе Португалии означало лишь одно – желание установить полный контроль над Иберийским полуостровом. Испанцы могут попасться на удочку, услышав лицемерные заверения Бонапарта в любви и дружбе. И обман они обнаружат лишь тогда, когда позволят Наполеону проводить войска по своей территории. А уж оказавшись в Испании, Бонапарт не станет долго раздумывать и займет наиболее важные стратегические объекты.
Англия не должна оставаться в стороне, пока полуостров переходит во владение Французской империи. Ведь это также означает, что все португальские порты включатся в убийственную для Англии континентальную блокаду.
Габриэль была замужем за шефом тайных агентов Англии. А Фуше бесновался от злости. У министра полиции были длинные руки, но он не мог достать Габриэль, не испортив отношений с Талейраном. А сейчас эти отношения были для него важнее мести. Поэтому, пока Габриэль в Англии, ей не угрожает опасность.
В этой стране она в безопасности, и там же она может быть наиболее полезна, если, конечно, ее удастся уговорить, думал Талейран.
Он пошлет ей шифрованное письмо, предложив кое-что сделать для общего блага. У его крестницы – ясная, трезвая голова; он и думать не мог, что она откажется еще раз сделать то, что однажды уже выполнила с таким успехом. Габриэль поймет: это будет лишь на пользу ее друзьям, мужу и родной стране ее мужа, ставшей теперь и ее страной.
Проклятый Талейран! Черт бы побрал эту войну! Она сложила письмо и положила его в карман ротонды. Ее крестный не подумал о том, как она передаст очередную информацию; он лишь еще раз напомнил ей, как важно, чтобы все оставалось в строжайшем секрете. Адрес на конверте был написан женским почерком, письмо прибыло вместе со всей почтой из Лондона. Никто бы не смог предположить, кем оно написано.
Габриэль поежилась. Становилось холодно, на серебристом небе над рекой тут и там зажглись вечерние звезды. Леди Прайд встала со скамьи и направилась к дому.
Конечно, можно было, попросту не обратить внимания на письмо.
Габриэль пнула ногой кучу листьев, и внезапно воспоминание об одном давнишнем дне с удивительной ясностью встало перед ее глазами, как будто дело было лишь вчера. Хохочущий Гийом лежит на такой же куче листьев, куда она только что толкнула его… Гийом протягивает к ней руки… Это тоже было в октябре, в Валенсии…
Воспоминания такого рода все еще будоражили душу Габриэль, но теперь они стали не такими горькими. Она вспоминала своего прежнего любовника с тихой грустью и нежностью. Ее чувства были похожи на чувства любого взрослого человека, который вдруг где-нибудь на чердаке обнаруживает свои старые игрушки, картинки, засушенные цветы…
Гийом всегда смотрел на войну глазами Талейрана, и от нее он ждал того же. Гийом считал, что это просто его обязанность.
– Габби!.. Габби!.. – внезапно возник перед ней маленький Джейк. – Похоже, тебе грустно, – с обычной для детей прямотой заявил мальчик. – Тебе грустно? Не печалься!
Джейк взял Габби за руку, с тревогой заглядывая ей в глаза.
– Нет, – ответила Габриэль, с усилием улыбаясь. – Я просто кое-что вспомнила. Ты уже сделал уроки?
Джейк скорчил гримасу:
– Мне не нравится, что я должен ходить в дом викария по субботам!
Джейк теперь ходил заниматься в дом викария, где он учился с детьми приходского священника. |