Натаниэль скривился, но направился в детскую, а его жена – в свои покои. Элли как раз закончила распаковывать ее вещи и готовила вечернее платье.

– Миледи, Бартрам сейчас принесет воды для ванны.

– Замечательно. После долгой поездки необходимо принять ванну, – отрешенно произнесла Габриэль, открывая замок своего ящичка с письменными принадлежностями, который лежал на изящном секретере в стиле шератон.

Леди Прайд просмотрела записку, которую намеревалась на следующее утро отправить Саймону. Она написала ее на листке грубого пергамента печатными буквами. Такая бумага водилась во всех дешевых гостиницах. Записка была короткой… но не слишком ли? Не пропустила ли она чего?

Взгляд Габриэль остановился на «Философских письмах» Вольтера, стоящих на полке. Ей надо зашифровать письмо Талейрану, чтобы он знал, что она сделала.

– Не знаю, черт возьми, что происходит с этим ребенком?! – раздался то ли раздраженный, то ли удивленный голос ее мужа.

Прайд вошел в комнату. Габриэль вскочила, ее руки задрожали.

Она потеряла свои навыки!

– Да? А что он делал?

Голос Габриэль звучал спокойно, пока она мимолетным движением засовывала записку в ящичек и запирала его крохотным серебряным ключиком.

– Джейк голышом носится по комнате, а когда сидел в ванне, то говорил, что он дельфин.

Габриэль повернулась к мужу, аккуратно засовывая ключик в карман.

– Но Джейк прежде не был в Лондоне. Неудивительно, что мальчик сильно возбужден.

– Но сейчас он уже гораздо спокойнее, можешь мне поверить, – произнес Натаниэль, направляясь в свои покои и на ходу снимая с себя сюртук.

Лакей едва взглянул на посыльного, поэтому не смог описать его лорду Ванбруку, когда тот вызвал его узнать, кто принес послание во дворец.

– Этот человек сказал, откуда он?

– Нет, милорд.

– А вы спросили его?

– Нет, милорд.

– Похоже, кто-то просто попросил его передать конверт.

– Да, милорд.

Лакей отсутствующим взглядом смотрел в узкое окно, выходящее на реку.

Саймон почесал голову. Если сведения в записке верные, то она чрезвычайно важна. Точно так же, как и сообщение о секретных пунктах Тильзитского мирного договора.

Саймон отпустил лакея, взял свою шляпу, трость, вышел из дворца и подозвал наемный экипаж.

– Брутон-стрит! – приказал лорд Ванбрук.

Натаниэль, одетый в кожаные бриджи и высокие сапоги, как раз выходил из дома, когда Саймон подъехал к нему.

– Саймон, каким ветром тебя занесло сюда в середине дня? – весело приветствовал Прайд приятеля. – Не слишком давят государственные дела?

– Как раз напротив, – ответил Ванбрук. – Мне необходимо обсудить с тобой кое-что.

– Да, ну тогда поехали к Бруксам. Вообще-то я собирался отправиться в Мэнтонз-Геллери – потренироваться в стрельбе, но раз уж такое дело, то лучше к Бруксам. Габриэль выбирает повара, и дом напоминает бедлам. Джейк катался по перилам и, разумеется, упал и подвернул ногу. Я считаю, что это справедливо, но мисс Приммер воет так, что ее слышно даже на улице, а Габриэль предложила вызвать доктора. Еще несколько минут в этом сумасшедшем доме – и я напьюсь!

Усмехнувшись, он обнял Саймона за плечи, и они направились в сторону Пиккадилли.

Несмотря на то, что мысли Саймона были заняты лишь таинственной запиской, он все же с удовольствием отметил, что его друг совершенно переменился и, видимо, перестал страдать от горя и чувства вины. Правда, едва ли нашелся бы человек, который, живя вместе с Габриэль, оставался бы мрачным.