— Дальше сними сам.

Неожиданно пот прошиб Роджера, и огонь желания настолько накалил его, что ему показалось, будто кровь закипает в жилах. Дрожащей рукой он стал спускать чулок, поддерживая другой рукой колено обнаженной ноги. Вид крови на коленке слегка остудил его пыл, и он начал успокаиваться.

— Вы играете с вещами, в которых ничего не смыслите, — грубовато бросил он, смачивая колено, чтобы снять разорванный чулок с раны, не причиняя боли.

— Я не играю в детские игры, — тихо ответила она.

Пытаясь сосредоточиться на стоявшей перед ним задаче, Роджер осторожно промыл и перевязал рану.

— А теперь я должен вернуть тебя, — сказал он отеческим тоном.

Его рука, все еще лежавшая на ее колене, поглаживая, непроизвольно скользнула вверх по ноге. Роджер убрал нож в чехол, висевший у нее на поясе. Их глаза встретились. Кристиана не отшатнулась, напротив, она, казалось, приободряла его.

Внезапно Роджер пришел в себя: «Не имеет значения, насколько привлекательна эта девушка, не стоит ради нее рисковать жизнью. Скоро кто-нибудь отправится на ее поиски и, если обнаружит меня, в одежде простолюдина, занимающегося любовью с этой, совершенно очевидно, благородного происхождения девушкой, не станет задавать лишних вопросов, а сразу же пронзит мечом мое сердце. — Кроме того, он не был уверен, что его привлекала близость с этой странной юной леди. — Что если она колдунья и действительно хочет овладеть моей душой?»

— Что тебя останавливает? — прошептала она. Роджер аккуратно опустил ее юбку.

— Ты — ребенок, а я… Ты всегда предлагаешь себя незнакомцам?

Девушка не ответила на его вопрос, но ответ можно было прочитать в ее глазах.

— Я всегда любила и буду любить тебя. Я всегда к твоим услугам.

Роджер почувствовал, что начинает сердиться.

— А теперь послушайте меня, юная дама! Не знаю, что вы думаете обо мне. Как и не знаю, кто вы такая, но уверен, будет лучше, если вы вернетесь в свой дом, а я — в свой. И, надеюсь, вы помолитесь Богу, если веруете в него, чтобы он простил ваши прегрешения. — Роджер нагнулся, подхватил на плечо ее хрупкое тело и принялся взбираться на высокий крутой берег.

К тому времени, когда он добрался до самого верха, кипевшие в нем злость и страсть приутихли. Он был достаточно взрослым и рассудительным, чтобы позволить какой-то романтически настроенной девице бередить ему душу. Придерживая девушку за плечи, Роджер опустил ее перед собой и улыбнулся.

— Куда прикажете сопроводить вас? Вы помните, какой дорогой пришли сюда?

На мгновение она вдруг смутилась.

— Конечно же я помню дорогу. Ты отсылаешь меня назад? Поцелуй меня еще раз. Поцелуй меня, как настоящий влюбленный.

Роджер удерживал девушку на расстоянии вытянутой руки.

— Ты слишком торопишься, я не намерен целовать тебя. Ты должна сказать, откуда ты родом и кто ты.

— Я — твоя, но… — Она замолчала, услышав звук охотничьего рога. Ее глаза стали дикими и испуганными. — Я должна идти. Мой муж зовет меня. Он не должен тебя видеть. Вот, держи!

Не успел Роджер вымолвил и слова, как Кристиана выхватила из ножен на боку кинжал и резким движением срезала самый крупный аметист со своего платья. На дорогом бархате осталась уродливая дыра.

— Возьми это, — настойчиво сказала она. Роджер напрягся:

— Я ничего не беру у женщин. Снова раздался звук охотничьего рога, и Кристиана испугалась еще сильнее.

— Я должна идти! — Она встала на цыпочки и быстро поцеловала его в сжатые губы. — У меня красивое тело, — сказала она, — и красивые шелковистые волосы.