– Мы лишь недавно покончили с торговой войной, поэтому, уверен, они не поставят нам в вину то, что стол у нас не столь богат, как у твоей сестры. Хотя, по правде сказать, мне не больно то хотелось бы снова угоститься вашим сарроннинским жарким...

– Суженый... – Мегера не договаривает и только вздыхает. – Ладно, через минуточку я вернусь.

Креслин прислушивается к ее удаляющимся шагам.

– И почему, хотелось бы знать, вы всегда друг друга подначиваете? – говорит Лидия.

– Да потому, – отвечает Креслин, – что ни я, ни она не хотим признаваться в том, насколько друг от друга зависим.

Наступает молчание. Спустя секунду целительница виновато бормочет:

– Прости. Я кивнула, а у тебя был такой внимательный вид, что я совсем позабыла о твоей слепоте.

– Спасибо. К этому нужно привыкнуть, но я сомневаюсь, что мне удастся. У меня часто бывает такой вид, потому что раньше я мог видеть в полной темноте и порой непроизвольно пытаюсь... – он облизывает губы, когда перед его мысленным взором мелькает образ Мегеры. – Только потери заставляют по настоящему понять, что ты имел.

– Ты и сейчас имеешь куда больше, чем подавляющее большинство людей, – указывает Лидия без особого сочувствия в голосе.

– Думаю, нам пора наверх, – пробежав пальцами по каменной стене, Креслин начинает подниматься по ступеням и на середине лестничного пролета слышит голос Мегеры.

– ...Нет, не те... несите другие стулья, получше. В конце концов, они же послы.

Усмехнувшись, Креслин направляется к комнате для совещаний.

Сарроннинцы не заставляют себя ждать.

– Позвольте представить почетного советника тирана и посла Сарроннина на Отшельничьем острове Фревию Арминц, а также второго посла Лексу Валхелба, – звонко провозглашает паж.

Шестеро представителей Отшельничьего встают; Креслин лишь на долю секунды позже остальных.

– Мы рады приветствовать вас, – звучат в наступившей тишине его слова, – и хотя, как сами можете видеть, – он обводит жестом комнату, – оказать вам достойный прием, сопоставимый с великолепием Сарроннина, Отшельничий пока не может, позвольте заверить достойнейшее посольство в нашем неизменном стремлении к миру и дружбе. И поскольку, – тут Креслин изображает ухмылку, – на этом мой скудный запас торжественных слов иссякает – во имя Тьмы, сядем.

С этими словами он следует собственному предложению.

– Милостивый господин, милостивая госпожа, мы должны вручить вам некоторые бумаги.

– Их примет суб тиран, – отвечает Креслин, – ибо она более сведуща в подобных вопросах.

– Но прежде всего, – вступает в разговор Мегера, – позвольте предложить небольшое угощение.

Фраза еще не отзвучала, а на пороге появляются два стража с подносами. На одном из них графин и кубки, а на другом, побольше, – сыр и фрукты.

Расставленные перед гостями стеклянные кубки наполняют жидкостью, имеющей, как знает немало потрудившийся над изготовлением этого бренди Креслин, цвет прозрачного зеленого стекла и вкус пламени.

– Предлагаю тост за наших гостей! – высоко подняв кубок, Креслин направляет чувства к Мегере, дожидаясь, когда она последует его примеру.

– За наших гостей! – вторит ему жена. Все пьют.

– Это... весьма своеобразно... – выдыхает Фревия после первого глотка.

– Возможно, наше питье лучше пошло бы под ваше несравненное жаркое, – говорит Креслин. – Жаль, что у нас нет блюд сарроннинской кухни, однако мы будем более чем счастливы послать немного нашего зеленого бренди в подарок Риессе.

– Да, – подхватывает Мегера. – Моя сестра тиран ценит своеобразие.