|
И денег эти стервы не считают. И квартиры для них всюду. - Решилась? - спросил он понимающе. - Ну? Она тяжело перевела дух, рухнула на диван, сказала с истерическим легкомыслием: - А, была не была!.. Вообще-то я всю жизнь мечтала вляпаться в какое-нибудь грязное политическое дело. Другим же везет? Он с сочувствием следил, как она тут же вскочила и торопливо одевается. - Малявка... ты не представляешь, как в самую точку. Она спохватилась: - Но только я ничего не знаю и ничего не умею! - Признаки типичного русского интеллигента, - кивнул он. - Ладно, малявка... Давай-ка... Хотя нет, погоди. Он оглядел комнату, ноздри вздрагивали. В глазах появился хищный блеск. - Что-то не так? - спросила она. - Мужчиной не пахнет, - сообщил он. - Но когда-то здесь как сыр в масле катался. - Как сыр? - Она фыркнула. - Он так не считал. - Не говорил, - возразил он. - Но считал. Его руки поднялись к антресолям. Она задержала дыхание, по всей его спине пришли в движение группы мышц. Это длилось только мгновение, у культуристов на подиуме это объемнее и эффектнее, но женское чутье подсказало, что эти вот мышцы настоящие, не дутые специальными упражнениями. Эти выглядят так, будто под кожей перекатываются толстые эластичные канаты. - Что ты ищешь? - Я уверен, - ответил он, - что у тебя там кое-что осталось... - Не смей! Но он, подтянувшись на одной руке, другой быстро разворошил узлы, связки старых книг, горки посуды, старую обувь, с торжеством выволок мешок с мягким тряпьем. Она задохнулась от возмущения. На пол полетели тряпки, старые майки, халат, пара рубашек, брюки, еще одни... Наконец он встряхнул и приложил к себе старые вытертые джинсы. Они едва доходили до щиколоток, но в поясе оказались в полтора раза шире. Глава 4 Через мгновение он стоял перед ней уже в рубашке отвратительно лилового цвета, что едва не лопалась на его широченных плечах. Чтобы скрыть короткие рукава, быстро закатал их по самые предплечья, ворот расстегнул поглубже, а джинсы взял в обе руки и дернул в стороны. Послышался треск, руки разошлись в стороны, в правой остались шорты с модной в этом сезоне бахромой. - Ветхие, - успокоил он. - Теперь надо уносить ноги. Да и головы. Она беспомощно металась по комнате, все вещи надо взять с собой, чтоб не пропало, наконец сильная рука ухватила за локоть. Из глубины зеленых глаз смотрела жестокая непреклонность. - Уходим! - А когда вернемся? Ее взгляд пробежал по комнате, по столу с компьютером, семнадцатидюймовый монитор, на прошлой неделе добавила оперативную память... куча новых лазерных дисков... Шкаф с новым платьицем, которое успела надеть всего трижды... В прихожей распахнуты двери на кухню, а каких трудов стоило собрать денег на стол и навесные шкафчики! Она чувствовала, какой ответ он проглотил, но после паузы ответил почти по-человечьи: - В этой жизни возможно все. Стены замелькали, хлопнула дверь. В подошвы больно стучали ступени. Ее подхватывала сильная рука, поворачивала, задавала направление, она снова неслась как угорелая, периодически сбоку мелькали двери, но она бежала и бежала вниз, наконец впереди внизу появилась дверь, выросла и заслонила собой мир так, что Юлия с разбегу ударилась о нее, как сырник о сковородку. Она не успела спросить, почему не лифтом, стоит чуть-чуть подождать, вон огонек движется, кто-то поднимается. |
