Бедняжка Нимфа Николаевна лежала посреди комнаты. Я перекрыл газовую трубу, бросился к балконным дверям и окнам – все косяки были плотно проконопачены полосами белой ткани: по-моему, разорванной простынёй.

Нимфу Николаевну перетащил к нам. Немного отойдя, она знаками показала, что происшедшее – дело рук квартирантки».

Когда кабинка на её этаже открылась, сразу увидела заглядывающих через головы друг друга в раскрытую квартиру людей, спрашивающих, что случилось. Почему-то на площадке стояли грязные лужи воды.

Лиза быстро ступила обратно в кабинку, но было поздно: её заметили, замолчали и расступились перед ней.

– Несчастье-то какое, Лизочка! – бросилась к ней соседка и осеклась: к девушке с двух сторон подходили полицейские.

Она и успела только накинуть плащик и сунуть в карман расчёску.

– Можно, я возьму булку?

– Возьми, – хмуро разрешил полицейский. – Теперь долго не поешь.

Лиза сидела в одиночной камере-закутке, величиной с бельевой шкаф. Самое мучительное и стыдное было то, что её сутки не поили и не выпускали в туалет, вообще будто про неё забыли. И она, как маленькая, пописала в углу, вытерла лужицу трусиками и не знала, куда спрятать мокрый комочек.

– Чокнутая! Слабоумная! Вы без меня с голоду подохнете! – кричит отец. Но он не может жить без слабоумной чокнутой мамы. Он догоняет её, падает на колени в грязь и обнимает мамины ноги, целует облепивший их подол в горошек. Мама рыдает…

Они убежали, в чём были, на другой конец страны. Спрятались от отца на краю земли, в маленьком городке.

Позже водили к другому следователю, молодому и нетерпеливому, который потому показался ей злым.

– Когда у тебя возник преступный умысел совершить убийство с целью завладения столичной квартирой? – постукивая ручкой и скучно глядя мимо Лизы, чеканил он. – Каким образом вошла в доверие к пожилой женщине, что та заключила с тобой договор пожизненной ренты? Следила за жертвой, вычислила? Кто навёл? Связана ли с участковым, паспортисткой, нотариусом? Не волнуйся, отыщем всех подельников. Давно ли квалифицируешься по данному виду преступлений? Схожих по почерку в Москве сотни. Сравним, найдём общий почерк, приобщим.

– Вы с ума сошли!

Высокая пожилая дама из соседней очереди в крупно-клетчатом пальто, драповых брюках и взъерошенном берете, похожем на облысевший одуванчик, смотрела на Лизу вытаращенными в ужасе глазами.

– Вы даете себе отчёт, что делаете? Разве можно браться за деньги, а потом этими же пальцами лезть в рот? На одной купюре находится до 40 тысяч бактерий! В городе свирепствует гепатит А. Вы, как дважды два, заразитесь желтухой!

Она решительно перетащила Лизу в свою очередь, вызвав ропот и волнение среди очередников позади себя.

– Есть замечательный способ излечиться от гепатита, – вещала дама. – Берёте шесть вшей («Обязательно шесть?» – «Непременно шесть!»). Лепите из хлебного мякиша шарик, тщательно закатываете туда насекомых – и глотаете эту пилюлю.

– Но где взять вшей? – недоумевала Лиза.

– Где взять вшей! – дама всё более поражалась Лизиной наивности. – Нынче школьные младшие классы буквально кишат вшами… А это что? – она переключилась на бутылку с минералкой. – Вот эту подделку вы собираетесь пить? В лучшем случае – это вода из-под крана, обильно сдобренная поваренной солью и пищевой содой.

– Да, но в рекламе…

– В рекламе? Вы сказали: в рекламе?! Хорошо заплатите им – и они разрекламируют цианистый калий как диетпитание! Народная медицина – вот наше всё!

– К слову, милая, вам нужно обратить внимание на желудок и печень.