Надежда Нелидова г. Глазов Удмуртия.

Потому в ней и срабатывает непрошенный индейский будильник: на ночь глядя, нахлещется воды, чтоб хоть что-то булькало в пустом желудке. Как девушка из рекламы, Лола всему отдавалась со страстью. Только та – музыке, танцам, кошкам. А толстушка Лола – диетам, йоге, похудению.

На её холодильнике магнитиками была прикреплена жестяная табличка с черепом и скрещёнными костями (упёрла с трансформаторной будки). А также висели разные тематические изречения: «Пища – яд». «Не доел – значит наелся. Наелся – значит переел. Переел – значит отравился». «Ножом и вилкой роем мы могилу себе».

Череп с костями и цитаты плохо помогали. Лола, тяжко вздыхая, продолжала медленно, но верно разгребать себе могилу – в основном десертной ложкой и лопаткой для тортов. Она обожала мучное и сладкое. А на что ещё тратить деньги, если живёшь одна и никому не нужна?

Фигура – 120 х 120 х 120. Не подумаешь, что у такого добродушного пупса, весом в центнер, столь мрачная профессия – похоронный фотограф.

Между прочим, профи, каких поискать. Если бы среди похоронных дел мастеров устраивались профессиональные конкурсы – Лола неизменно занимала бы призовые места.

Умела она схватывать ракурс: в безумном отчаянии взметнувшиеся руки плакальщиц, скорбно окаменевшие профили родственников, в горестном, недоумённом изломе застывшие рты и брови.

Клиенты промокали глаза, хлюпали носами, перебирая россыпи Лолиных фотографий: глянцевых и матовых, цветных и чёрно-белых, в модерновом стиле и с серебряной желтизной, под старину – на выбор.

Слёзы смягчали закоченевшие от горя сердца. Собирали в горсточку и приглаживали растрёпанные чувства. Согревали осиротевшие души. Открывали чакры, очищали карму, освобождали от гнёта тягостных воспоминаний.

Когда человек плачет – он близок к Богу. Что ни говорите, у Лолы была очень благородная профессия.

Особенно миленько у неё выходили младенцы. При виде этих уснувших ангелочков в крошечных всамделишных саванах, с кукольными пальчиками в кружевах и рюшках, – у женщин случались истерики.

А взрослые… Лола давно заметила: мёртвый, какой-нибудь затюканный жизнью, начальником и женой Иван Иваныч – в гробу возлежал значительней и величественней живого короля: прекрасный и ужасный в своей недосягаемой дали. Познавший и прошедший то, что всем нам только предстоит пройти, – оттого каменно спокойный.

Изваять подобный шедевр способна была только гениальнейшая из зодчих – Её Высочество Смерть.

Конечно, встречались и злодеи. Но Лола была очень добрая и отзывчивая девушка: она искренно верила, что страдания и смерть очищают душу. Пройдя положенные круги ада, человек являлся перед Господом наг и чист, как младенец.

Отчего люди боятся смерти? У смерти нет любимчиков. Она ко всем одинаково ровна: к счастливым и несчастным, красивым и уродливым, богатым и нищим. Все для неё свои, все родные дети. Бояться нужно жизни: этой взбалмошной дамочки-самодурки.

Жизнь играет и мучает – смерть утешает и покоит. Жизнь – ветреная балованная любовница. Смерть – нелюбимая верная жена, тенью бредущая по обочине рядом с человеком.

Впрочем, как все гении, Смерть позволяла себе время от времени быть рассеянной и неразборчивой.

Вон, ползают по улицам бабки: кривоногие, с отвисшим жиром или высохшие, как мумии. Страшней жертв компрачикосов. И ничего-то им не делается, живее всех живых. Почему Смерть проходит мимо них? Почему забирает цветущих, юных, прекрасных?

Это не Лола спрашивала – ведь она была добрая и отзывчивая девушка. Это спрашивали помешанные от горя родственники – и Лола не знала ответа.