Я без слов поняла суть поручения, только переступить защиту не решалась.

— Рената! — поторопил Истван. — Я те конь двужильный, чтобы вечно между мирами болтаться? Десять минут тебе, после либо тащи подпитку, либо кусай губы.

Помолившись всем богам сразу и зачем-то поправив артефакт на шее — глупо, не защитит он от бесовской гвардии, — осторожно занесла ногу над верёвкой и опустила по ту сторону внешнего круга. Страшно, аж жуть! Всю трясёт, кажется, будто сейчас обладатели десятков глаз бросятся на меня через воронку и разорвут на кусочки. Они могут, и никто не помешает. Бесы — полубоги, а демоны — тёмные божки, слушающие только Сречу, но та редко вмешивается в потусторонние дела.

Помедлив и убедившись, что ничего не произошло, только тонкая материя уплотнилась, перенесла к первой вторую ногу и постаралась сосредоточиться на работе.

С мертвецом явно поработали — невооружённым взглядом видно чужое ментальное вмешательство. Оно произведено при жизни, сделано умело — значит, версия о студенте и бытовике отпадает. При всём желании тот же Нар не сумел бы столь ювелирно подчистить воспоминания и навязать свою волю.

Зуб даю, мертвецы с кладбища и этот утопленник связаны. Все знали в лицо своего убийцу.

— Истван, а когда он умер? — поинтересовалась я. Это важно.

— Два месяца назад, — не оборачиваясь, ответил некромант. — Точнее надо?

— Надо, — зачем-то ляпнула я, старательно рассматривая вязь чужой магии и пытаясь вспомнить, знакома ли она мне.

Истван задумался и, вскинув руку, потянулся к мертвецу. Мало заботясь о собственной безопасности, миновал меловой барьер и коснулся тела. Покойник отреагировал мгновенно — не отдёрни некромант руки, остался бы без пальцев. А ведь на зомби наложено заклинание подчинения.

Вскрикнула и только потом вспомнила — Истван запретил отвлекать себя эмоциональной реакцией. Но я действительно испугалась, саму пот пробрал.

— Стоять! — проревел некромант тем же странным, чужим тембром, от которого хотелось забиться в угол и заслонить голову ладонями.

Не зная, кому адресован приказ, замерла, даже дыхание задержала.

Зомби оказался не столь удачлив, как я, не сумел удержать равновесия в неудобной позе и рухнул на землю, будто тряпичная кукла.

— Ты посмел ослушаться меня, своего хозяина, — необыкновенно грозный и чем-то напоминавший сейчас сумасшедшего Истван наградил покойника ударом меча, — и заслужил наказание.

Да, не церемонятся некроманты с подопечными!

Зомби тупо уставился на дыру в теле, потрогал её и сел.

Зелёное облачко, во время удара покинувшее тело, подрагивая, поднималось всё выше и выше, уходя в воронку. Истван прервал его полёт и водворил обратно.

— Тут плохо, больно! — плаксиво пожаловалась душа. — Не хочу оживать, там лучше.

Вот ведь, а у нас, тех, что из плоти и крови, совсем другое мнение. Мы за жизнь цепляемся, пугаем детей рассказами о бесах… Эх, расспросить бы, что там и как, но некогда.

— Ошибся я, — вновь коснувшись трупа, пробормотал Истван. Его слегка покачивало — сказывалось напряжение. — Последняя декада февраля.

И поторопил:

— Ну, давай, Рената, чтобы я не зря корячился.

Вплотную приблизившись к меловому кругу, погрузилась в работу. Поначалу она шла тяжело, но потом я выяснила закономерности, научилась отделять обманки от истинных нитей и мысленно воспроизвела весь рисунок заклинания.

Так, Рената, ты справишься! Чем практики хуже теоретиков? Они пользуются тем, что создают другие, то есть мы. А если так, то любой теоретик сумеет нейтрализовать чужие чары.