— Кати!

Сопение и дрыганье ногой, ну чистый сурок!

— Кати! Просыпайся! Кому говорят!

— М-м-м-м-м, не хочу... Поздно.

— Кати!

Одеяло было безжалостно сорвано, и девочка, моргая, уставилась на брата.

— Шарло! Ты чего?

— Того, — находчиво ответил виконт Тагрэ, — вставай, мы уходим.

— Куда?

— Туда. Вставай и одевайся. Так надо!

Кати зевнула и уселась, замотавшись в одеяло.

— Мы сегодня не договаривались, и вообще, завтра вставать рано...

— Кати, я серьезно. Нужно удирать.

— Не понарошку? — Светлые глаза сестрицы широко распахнулись. — А зачем? И папы нету...

— Если б он был, мы бы не убегали.

— Лучше подождем, — не согласилась девочка, — когда он дома, ругать нас или не ругать, решает он. Ему нравится, когда ты в окна лазаешь. А когда его нет, нас заедят.

— Нас не поймают. Ты что, не понимаешь? Мы в самом деле убегаем. Мы пойдем навстречу отцу.

— Ладно, — решилась Кати, — я по нему соскучилась. И по Рито тоже, и, раз нас не будет, мы в храм к Иллариону не пойдем, я туда не хочу. Только мог бы раньше сказать, а то Онорина вчера летние вещи убрала.

Кати, все еще зевая, встала и начала собираться. Разумеется, она копалась, как стая куриц. Хуже всего было с волосами, которые могли бы быть и покороче, и пожиже. Сама Катрин отродясь кос себе не заплетала, и за дело пришлось взяться брату, обладавшему немалым опытом по части приведения в порядок лошадиных грив и хвостов. Несколько раз сильно дернув и трижды переплетя косу (первый раз вышло слишком туго, второй — слишком слабо), Шарло довел дело до конца и взялся за одежду. Разумеется, лезть в окно сестре было не в чем. В комнате были только дурацкие девчоночьи тряпки. Пришлось, велев ей собирать самое нужное, вернуться за штанами, курткой и плащом, а заодно еще раз убедиться, что Онорина и ее кавалеры и не думают ложиться.

Пока он ходил, Кати свалила на кровать целую гору хлама вроде лент, туфелек, заячьих хвостиков, кукол и прочей дребедени, но Шарло был неумолим. Несмотря на дрожащие губы сестрицы, из кучи были выдернуты расческа, зеркало, несколько лент, жемчужное ожерелье (подарок Рито, надо взять с собой) и платье попроще, а все остальное безжалостно засунуто в сундук. Не прошло и оры, как Катрин была готова, теперь оставалось самое трудное — добраться по карнизу до отцовского балкона. Друг к другу они ходили запросто, но здесь придется прыгать. Для него это пара пустяков, но Катрин...

Шарло лихорадочно соображал, с чего начать урок по скалолазанию, когда его что-то толкнуло в ногу. Кошка! Ну надо же! И какая славная! Большая, черная, остромордая. Наверняка крысоловка.

— Киса! — соизволила заметить и Кати. — Хорошая киса, иди сюда... кис-кис-кис...

Киса подошла, деловито и коротко потерлась о коленки и направилась к стене. Вспрыгнула на сундук, встала на задние лапы и, уцепившись передней за балдахин кровати, потянулась второй к резной гирлянде, шедшей поверх деревянной панели.

— Киса, — вопросила Кати, — глупая, ты чего? Кис-кис-кис...

Кошка обернулась, как показалось Шарло, досадливо глянула на них и вновь взялась за свое. Мальчик, сам не зная почему, подошел. Кошка пыталась дотянуться до изящной розетки слева, хотя прямо над ней была точно такая же.