– Да, преподобный отец? Вы меня о чем‑то спросили?

Феллон вспомнил, что Сэйнэйн глуховат, и решил, что не стоит выкрикивать объяснение при всех.

– Пойдемте в вашу комнату, если вы не возражаете?

– О, пожалуйста. Сюда, отец.

Пожилой кришнанец провел их через лабиринт комнат и коридоров в жилые помещения – спальни для рабочих, где были лишь груды соломы, на которых спали храпящие и пахнущие колофтиане, и отдельные комнаты для служащих.

Сэйнэйн провел землян в одну из таких комнат, обставленную скромно, но удобно. Здесь были удобная кровать, кресло, множество книг и большой запас сигар и вина.

Феллон представил обоих ученых на языках, которые они понимали, затем сказал Фредро:

– Вы все равно не сможете следить за нашим разговором. Поэтому стойте снаружи за дверью, пока мы не кончим. Предупредите нас, если кто‑нибудь придет.

Фредро заворчал, но вышел. Феллон запер за ним дверь, откинул капюшон и сказал:

– Теперь вы узнаете меня?

– Нет, сэр, я не... но подождите! Но вы кришнанец или землянин? Вы напоминаете мне одного человека...

– Это уже ближе. Вспомните Хершид четыре года назад.

– Клянусь бесконечностью Вселенной! – вскричал Сэйнэйн. – Вы землянин Энтон Фэлн и некогда доур Замбы!

– Не так громко, – сказал Феллон. Сэйнэйн из‑за своей глухоты был склонен кричать при обычном разговоре.

– Но что, во имя всех несуществующих на свете демонов, вы здесь делаете? – несколько тише спросил Сэйнэйн. – Вы на самом деле стали жрецом Ешта? Никто не убедит меня в том, что вы искренне поверили в эти сказки.

– Об этом после. Вначале ответьте мне: вы постоянно находитесь в этом подземелье или можете выйти, когда вам захочется?

– Ха! Вы не настоящий жрец, иначе вы бы знали об этом и не спрашивали бы меня.

– Я знаю, что вы умны. Но ответьте на мой вопрос.

– Что касается этого, – сказал Сэйнэйн, зажигая сигару и протягивая коробку Феллону, – то я свободен, как акробат – в клетке зоопарка короля Кира. Я могу выходить, когда вздумается, – как дерево в королевском саду. Короче, я повелитель этого маленького королевства в подземелье Сафка. Но если я попытаюсь выйти отсюда, то получу копье в живот или стрелу в спину.

– И вам такое положение нравится?

– Все относительно, сэр. Кстати говоря, это тусклое подземелье ничуть не хуже пышного двора Хершида. Я предпочитаю жить здесь, чем быть разрубленным на части и сваренным, как эти несчастные, которых ештиты используют во время своих служб. Все относительно, как видите. Можно сказать, что термин «нравится» в моем положении абсолютно лишний и лишен смысла. Кто может знать, что нравится, а что...

– Прошу вас, – Феллон, хорошо знавший кришнанцев, поднял руку. – Значит, я могу рассчитывать, что вы меня не выдадите?

– Значит, это маскировка, как я и полагал. Не бойтесь: ваши дела меня не касаются; я стараюсь смотреть на мир с философской бесстрастностью. Хотя такие ловушки, как та, в которой я оказался, способны нарушить бесстрастность любого философа. Если бы я мог бросить этого сумасшедшего Кира в выгребную яму...

– Да, да. Но как вы здесь оказались?

– Прежде всего, дорогой сэр, расскажите, как вы оказались в этой проклятой клетке? Ведь это не просто любопытство?

– Мне нужны сведения... – Феллон, не вдаваясь в причины, по которым ему нужны были сведения, кратко рассказал, как ему удалось пробраться в подземелье.

– Клянусь Миандой Отвратительным! Отныне я верю всему, что рассказывают о сумасшедших землянах. У вас был лишь один шанс из ста пробраться сюда, не вызвав подозрений.