|
Сердобольный кассир, обменяв мне деньги, выбежал из-за своей стойки и с помощью каких-то подручных средств (кажется, дырокола) попытался кое-как присобачить каблук на место. Причем из-за спешки делал он это прямо на мне, так что я в тот момент прекрасно поняла, что чувствует лошадь, когда ее пытаются подковать. Но все муки оказались напрасными. Никакой обувной мастерской поблизости не было. Обувного магазина тоже. Я опаздывала уже на двадцать пять минут и решила, что приличней все же прискакать на одном каблуке, чем не явиться вовсе. Так, опоздав почти на полчаса, я - видимо, подсознательно - заранее отомстила президенту Путину за будущие мучения ожидающих его министров, журналистов и глав государств. Таксист довез меня до Спиридоновки, и я опознала нужное место по выразительным людям в штатском, пасущимся вокруг Мерседеса (всего лишь пятисотого). Меня встретил Игорь Сечин, которого я все время, раз за разом, упорно принимала за охранника - из-за его характерного лица и прически. - Елена Викторовна! Владимир Владимирович уже внутри, он давно вас ждет... С этими словами будущий кремлевский серый кардинал почтительно пропустил меня внутрь, а сам остался снаружи стоять на карауле. *** Как только я вошла в ресторан, то сразу поняла: это место создано специально для меня! То есть специально для девушки, у которой правый каблук аккуратно лежит в правом кармане пальто. Дело в том, что в Изуми тогда было принято снимать обувь. Так что в отдельный кабинет, где меня поджидал директор ФСБ, я вошла уже в полном порядке. То есть босиком. Он (разумеется, тоже босиком) сидел за низеньким, настоящим японским столиком с небольшой нишей в полу для ног, на специальной низенькой же скамеечке. Путин каким-то непостижимым для меня образом умудрился очень компактненько там уместиться. Я же себя чувствовала как Гулливер на мебели для лилипутов: пристроить коленки было катастрофически некуда, а уж о том, чтобы удобно поесть в такой позе, не могло быть и речи. Кое-как угнездившись боком, я принялась пытать Путина: - Слушайте, я заметила, что в ресторане, кроме нас с вами, нет ни одного посетителя. А снаружи что-то слишком мало охраны. Признавайтесь, вы что, здесь весь район, что ли, зачистили ради этого обеда? - Да ну что вы! - стал оправдываться Путин. - Я просто заказал нам столик, и все... Имею же я право хоть иногда, как нормальный человек, просто пойти пообедать с интересной девушкой, с талантливым журналистом... Или вы думаете, что раз я директор ФСБ, то со мной такое никогда не случается? - И часто с вами такое случается? - полюбопытствовала я. Тут я почувствовала, что мой вполне шутливый вопрос Путин понял как-то слишком лично - по его губам пробежала какая-то стеснительная полуулыбка, он лукаво опустил глаза и с выражением кающейся Марии Магдалины проронил: - Да нет... Не очень... С нарочитой поспешностью я постаралась направить разговор в деловое русло. - Я вот все пыталась у вас спросить во время интервью, но вы все время уходили от ответа... Понимаю, что вы считаете некорректным в официальном интервью ругать Генпрокуратуру, но сейчас, не для печати, вы можете мне объяснить, что происходит? Они, по нашей информации, готовят какое-то уголовное дело против института Гайдара и против остальных людей, проводивших приватизацию... - Егор Тимурович - наш друг. Мы его очень уважаем. И ценим его заслуги. Так что я считаю вообще недопустимым такие вещи... - начал вдруг Путин выспренно говорить от лица какого-то сообщества мы. |
