— Мне заранее страшно, — усмехнулась она.

Хозяин дома позвал горничную и отдал столь замысловатое распоряжение, что Беатрис запомнила его дословно, чтобы при случае посмешить подругу. Приказ звучал примерно так:

— Слушай, Барбара, притащи из кладовки, или нет, они, кажется, в моей спальне. Да, одна клюшка там, а другая у Билли под кроватью. Кажется. А шары, ну, ты знаешь. В общем, мы на поле. В пять минут, поняла?

— Да, сэр, — присела горничная и ушла.

— А я не поняла, — вставила Беатрис, сдерживая смех, — что там у тебя под кроватью и под чьей конкретно?

— Клюшки, — пояснил Берти, — пошли, Трикс.

Они вышли на улицу, приостановились на дорожке, так как он задумался.

— Направо. Нет, налево. Тут ближе. Или все-таки… Ладно, пошли налево.

— Как скажешь.

По дороге Беатрис хихикала, вспоминая оригинальную форму приказа. Потом ей пришло на ум, как Берти отдает распоряжение насчет чая: «Слушай, Барбара, притащи нам, так, одна чашка у меня под подушкой, а вторая, кажется, у Билли под кроватью. Ну да или нет… может в шкафу. Кажется. А чайник, ну ты знаешь. В общем, мы в столовой. В пять минут, поняла?»

Ею овладел приступ смеха, и она давилась им всю дорогу и позднее, когда они пришли на место.

Столь заросшего поля для игры в шары Беатрис отродясь не видывала. Каким образом здесь можно было играть, она не представляла, но промолчала. Берти лучше знать.

Барбара уложилась в назначенный срок и принесла все необходимое. Берти и Беатрис начали игру.

Вскоре Беатрис поняла, что ее партнер играет из рук вон плохо. Он мазал не то, что мимо лунок, мимо самого шара, или загонял свой мяч так далеко, что по десять минут потом его разыскивал. Но все это делал в неизменно хорошем настроении, просто любо-дорого глядеть. Беатрис тоже была в хорошем настроении, она столь развеселилась, что сама начала мазать, только от смеха.

— Перелет, — заметил Берти, наблюдая, как его шар летит по красивой дуге и приземляется где-то возле забора, — ты видела, как я здорово подсек, Трикс?

— Да, просто потрясающе, — давясь от смеха, кивнула она.

— Черт, теперь мяч этот разыскивать. Да ну его. Это все клюшка. Она неудобная. Поменяемся?

Они менялись раз восемь, но на игру Берти это не влияло.

Выиграв у него три партии подряд, Беатрис сказала:

— Может быть, хватит, Берти? Мне пора домой.

— Уже? — скорчил он гримасу, — да мы только начали. Впрочем, ты права. Уже темнеет.

Они вернулись в дом, причем, Берти не удосужился захватить с собой клюшки. Самое странное было в том, что шары он рассовал по карманам и в доме высыпал в пустую вазу из-под цветов с широким горлышком. Горничная наблюдала за всем этим безо всяких эмоций на лице.

Выйдя в коридор, чтобы проводить старую знакомую, Берти проговорил:

— Приезжай еще когда захочешь, Трикси. Мы хорошо провели время, правда?

— О да, давно так не веселилась. Между прочим, ты тоже можешь меня навестить. Помнишь, где находится мой дом?

— Смутно. Найду, — пообещал он после некоторой паузы, — до встречи, Трикс.

— До встречи, Берти.

Она помахала ему рукой и вышла за дверь. Пожалуй, в самом деле пора возвращаться домой. По темноте разгуливать по кладбищам опасно для здоровья. И для нервов, кстати.

Приехав домой, Беатрис была встречена Арчером, который сказал:

— Миледи, в библиотеке сидит молодая особа и ждет.

— Что же она ждет? — спросила женщина.

— Она хочет с вами поговорить, миледи.