Незадолго до смерти Роберт решил схитрить. Видимо, он уже понимал, что не сможет выпутаться, а в тюрьму садиться не хотел. Не знаю… В общем, он объединил ваши с Мишель деньги и перевел их на мое имя. А мне приказал, чтобы я ни в коем случае не трогал эту сумму, пока он мне не разрешит. Что бы ни случилось. Он повторил это «Что бы ни случилось!» с таким выражением, будто речь шла о чем-то очень серьезном. Я уже тогда начал догадываться о его суицидальных намерениях, но переубедить в чем-то Роберта было невозможно. Ну а потом, когда все произошло… Иден, конечно, пришлось нелегко. Но я молчал об этих деньгах, как и было велено.

— Почему? Почему вы не отдали их мне и Мишель?

— Если бы я это сделал сразу, Иден бы у вас их мигом отняла. Мишель выкрутилась, а ты бы осталась в заложниках у собственной матери на всю жизнь.

— Но они нам с мамой очень пригодились бы тогда.

Он пожал плечами.

— Может быть. Я не знаю, что хотел Роберт. А когда он приснился мне и попросил «спасти бедную Эми от родной матери», я вообще растерялся. Ну и единственное, что мне пришло в голову, это активировать деньги. Если бы не они, ты неизвестно когда вырвалась бы от Иден.

Эмили покачала головой.

— Но я все равно не понимаю. Как же лотерея? Ведь ее же показывали по телевизору. Там были телефоны и интернет-сайт. Как? Что? Каким образом? Вы ничего не путаете?

Мистер Флетчер развел руками.

— Не знаю, милая. Как подстроить выигрыш в лотерею, спрашивай у своего покойного отца. Знаешь, он был мастер на такие штуки. И не только на такие! По нему плакал административный кодекс штата, особенно в последние годы жизни. А если серьезно… Ведь мы не знаем, на какие чудеса способны те, кто от нас ушел, но продолжает любить нас и оберегать. Может, все это плод твоего богатого воображения?

10

Кларк уехал. Он просто загадочно исчез из города. Была уже суббота, а от него не поступало никаких вестей.

Первое время Эмили сама пыталась дозвониться на мобильный телефон Кларка, но тот молчал. Потом она отважилась приехать к нему на квартиру, но консьержка сказала, что мистер Тамерлейк отбыл с большой дорожной сумкой еще во вторник и больше дома не появлялся.

Услышав это, Эмили расплакалась. Но консьержка, привыкшая к обилию поклонниц мистера Тамерлейка и решившая, что перед ней одна из отвергнутых девушек, поначалу не проявила никакого сочувствия. Даже посоветовала поскорее ехать домой, потому что погода вот-вот испортится — в окна ударили крупные капли дождя. А потом, то ли оттого что было скучно, то ли оттого что ее разжалобили эти слезы, она вдруг сказала:

— Бедная девочка! Наверное, я могу вам кое в чем помочь.

— Что? — Эмили уже стояла в дверях и думала, куда ей теперь идти и как дальше жить.

— Вы ведь собираетесь его искать?

— Не знаю. Едва ли он этого хочет.

— Ну, милая, не надо так горевать. — Консьержка скосила вороватый взгляд на свой стол и заговорила, понизив голос: — Он, когда выходил из дома, отдал мне ключи. И вот это… — она вынула из ящика какую-то бумажку, — выпало из кармана. Я хотела его догнать, но не успела — он уже сел в такси и уехал.

— Что это?

— Наверное, номер рейса и телефон аэропорта. Я, конечно, никогда не читаю чужие записки, а может, это вообще от другой поездки. Но попробуйте разузнать. Вдруг это поможет вам.

Эмили повертела сложенный вчетверо листок бумаги, зачем-то понюхала его и, уловив знакомый запах парфюма, который подолгу задерживался на ее собственной одежде, сладко вздохнула.