|
Наконец Бук сказал: - Соблаговолю? Да я всю жизнь только это и делаю. Итак, что вам угодно? - Вы грабитель! - крикнул Бальрих. - Вам не место там, где вы живете! Адвокат подошел к нему совсем близко. - Так это все-таки вы? - сказал он. - Сегодня я не раз о вас думал. Вы ведь убеждены, что и ваше место не там, где вы живете... После паузы он добавил: - Вы считаете, что должны жить на вилле "Вершина"? - Я требую того, что мне принадлежит по праву. - По праву? Ну, разумеется! Пойдемте же. - И на ходу продолжал: - Допускаю, что ни у одного из нас нет никаких прав и что все в нашей жизни игра случая. И то, что я не освобождаю своего места, - это трусость, гадкая трусость. Что ж, и вы хотите стать таким трусом? - Он взял Бальриха под руку и оперся на нее. Голос его звучал взволнованно: - Вы молодой рабочий, перед вами вся жизнь. Такие, как вы, могут далеко пойти. Я человек конченный. А ведь я мог бы предотвратить немало зла и, как знать, быть может, помешать гибели многих. Но настает минута, когда даже такая тряпка, как я, черствеет. Вы поняли меня? - спросил он, остановившись. Бальрих понимал лишь одно. Перед ним стоит человек, потерявший всякую власть над собой, и под покровом темноты высказывает чувства и мысли, касающиеся только его одного. "Да, жалкий тип!" - подумал Бальрих и высвободил свою руку. - То, чего я хочу, вам ровно ничего не будет стоить, - сказал Бальрих жестко. - Выдайте мне это давнишнее письмо, где сказано, что деньги старого Геслинга принадлежали моему дяде, и засвидетельствуйте его. Бук колебался только мгновение, затем с обычной флегматичностью ответил: - Что ж, хорошо. Тогда пойдемте. Бук зашагал вперед, Бальрих следовал за ним, чувствуя, как бешено колотится сердце в груди; он боялся, что у него не хватит сил дойти. Значит, это правда? И письмо действительно у Бука? И он так просто отдаст его? Что это - безумие? Или ловушка? Он уже не слышал, что говорит Бук. И только, когда адвокат окликнул его: "Куда вы бежите?" - обернулся. Они были у самой виллы. Перед ними - темная садовая аллея, и он слышит шепот Бука: - Держитесь за меня. Я промолчу, чтобы не зажигали свет. Так будет лучше для нас обоих. Бук обогнул дом, провел его мимо множества неосвещенных окон. И когда свет, наконец, вспыхнул, Бальрих увидел себя в просторном зале, обтянутом золотистым шелком, на стенах висели светлые картины. Бук исчез в соседней комнате; она была красно-золотая и полным-полна книг. Он тотчас же вернулся. - Вот! Убедитесь! - сказал он и протянул Бальриху письмо. И пока Бальрих доставал его из конверта, разворачивал и читал, Бук принес коробку сигар и так же спокойно продолжал: - Если письмо не сгорело вместе с другими документами, не думайте, что это случайность. Я пересмотрел весь архив моего отца и оставил себе именно это письмо. Ваш дядя пропал или погиб. Но ведь вы, его наследник, должны же когда-нибудь явиться, думал я, и потребовать... Что с вами? - спросил он, взглянув на Бальриха, ибо лоб юноши внезапно побагровел, он словно одержимый обвел взором всю эту невиданную роскошь и вдруг расхохотался безумным смехом. - Все это мое, - сказал он. Бук медленно опустился в кресло. - Вы преувеличиваете. Процесс обойдется вам слишком дорого. Бальрих так сдвинул брови, что глаза под ними стали казаться черной черточкой. |
