— Wǒ láile! — рявкнула Ляолао, идя по двору со скоростью улитки.

Коннор и остальные в доме ушли в спальню бабушки, комнатку с зелеными стенами и коричневым полом. Кроме старого матраса и ветхого столика, тут был перекошенный шкаф, дверцы в нем заменяла розовая шторка в полоску. Шкаф не спас бы их, прятаться было негде. Они прижались к стене и выглянули в грязное окошко во двор.

Ляолао боролась с замком, изображая хрупкость. Она оглянулась, проверяя, что они скрылись, и приоткрыла дверь. С колотящимся сердцем Коннор приготовился к появлению агентов с оружием. Но дверь осталась на месте. В брешь он заметил пухлого мужчину средних лет с улыбкой торговца. В руках он держал нить зеленых листьев, сложенных пирамидками. Он помахал ими перед каменным лицом Ляолао.

Амир посмотрел на Чжень.

— Что это?

— Zòngzi, — прошептала она. — Рисовые клецки в бамбуковых листьях.

Амир провел рукой по волосам, выдохнув.

— «Равновесие» еду не доставляет!

Его пульс чуть замедлился, Коннор прижался головой к стене. Мужчина был уличным торговцем! Ляолао прогнала его, махнув рукой, и стала закрывать дверь. Но он хотел продать товар. Он сунул ногу в брешь, предложил другую гирлянду и понизил цену. Ляолао покачала головой, он вытащил пару корзинок из бамбука и попытался продать их. Пока он торговался, он не убирал ногу, мешая закрыть дверь, и Коннор заметил, как мужчина разглядывает двор за Ляолао.

Коннору стало не по себе.

Он бросился в комнату напротив. В три шага он пересек комнату с креслом-качалкой, древним буфетом, добрался до узкого окна с видом на канал. Он выглянул в щель. Все казалось нормальным: пара лодок двигалась по каналу, несколько людей ходили по делам. На другой стороне, за мостом, он заметил круглое лицо мальчика с прошлого дня. Он был в переулке, смотрел на дом. И Коннор понял, что улицы быстро пустеют, а лодки плывут к ограде двора. Отчасти закрытые лодками, полицейские в черном и с оружием присели плечом к плечу наготове.

Коннор вернулся в спальню.

— Доставка еды — отвлечение! Дом окружен.

Глаза Амира стали больше, чем у совы.

— Тогда все кончено… Мы в ловушке у «Равновесия»!

Коннор покачал головой.

— Это не «Равновесие». Это полиция.

Амир съехал к полу.

— Отлично! Я слышал, полиция рада подозреваемым в терроризме.

— Мы не сдаемся, — Коннор поднял друга на ноги. — Мы не можем. Жизни друзей на кону. Нужно найти выход, — он посмотрел на двор, Ляолао ругала торговца, не желающего уходить. Лучшим шансом было убрать мужчину, но кто знал, сколько офицеров скрывалось за оградой.

— За мной, — Чжень вытащила из-за шкафа бамбуковую лестницу, обвязанную бечевкой. Она приставила лестницу к стене, поднялась и открыла люк в потолке, пропала в прохладной тьме чердака. Закинув рюкзаки на спины, Коннор и Амир забрались за ней. Под крышей стояли старые ящики, были паутина и гнезда птиц. Солнце проникало сквозь черепицу, но чердак был тупиком.

— Тут нельзя прятаться! — Амир закашлялся от пыли. — Нас быстро найдут.

— План не в этом, — Чжень приподняла черепицу, еще и еще, пока дыра не стала такой, что можно было вылезти. — Сюда.

Коннор схватил ее за руку.

— Тебе нельзя с нами.

Она ошеломленно посмотрела на него.

— Почему?

— Сейчас ты невиновна. Ты можешь сказать, что мы заставили вас укрыть нас. Но, если тебя увидят помогающей, полиция тебя арестует… может, даже застрелит!

Чжень выдержала его взгляд.

— «Равновесие» знает мое имя.