Кантемир Талгатович застыл на месте, переводя ошарашенный взгляд из-под круглых очков с меня на Рейн-Виленского и обратно. Но уже через минуту лысина советника побагровела, усы встопорщились, а круглое лицо его, кажется, надулось еще больше. В общем, судя по всему, советник Абаев встал на боевой взвод и уже готов был взорваться, но, заметив, с каким любопытством следит за его метаморфозами Рейн-Виленский, только шумно выдохнул.

– Это моя обязанность, – проскрипел Кантемир, выдавив кислую улыбку.

– Это здравое предложение. Только не забудьте, после формирования состава инспекционной комиссии, предоставить список ее членов в секретариат. Я позабочусь о полномочиях.

– Замечательно. – Моя улыбка получилась не в пример более искренней. – Ну а до тех пор у нас будет время, чтобы откорректировать программу обучения, и, может быть, в ней найдется место для введения некоторых особенных курсов… Не сразу, конечно, но года через два их можно ввести в новом училище…

– Например? – заинтересовался секретарь.

– Да хотя бы ту же горную подготовку. – Я пожал плечами, и улыбка померкла сама собой, стоило мне вспомнить обо всех радостях грядущих сеансов ментальной стимуляции памяти, без которой, при разработке нового курса, мне будет точно не обойтись.

– Казаки и без того неплохо лазают по горным кручам, – пробурчал Абаев, на что секретарь Государева кабинета только неопределенно качнул головой.

– «Неплохо» это еще не «хорошо». Считаете, что лучшая армия мира должна ограничиваться полумерами? – Вздохнул я. Кантемир открыл было рот, чтобы ответить на мою реплику, но его перебил тихий голос Рейн-Виленского.

– Что ж, господа, главное сказано, и думаю, на этом мы можем закончить нашу встречу, тем более что каждого из нас ждет еще множество дел.

Да уж, дел у нас в действительности было невпроворот. Окончание финансового года, вообще, время довольно суетливое, а уж в нашем с Ладой случае и подавно. Остальные пайщики уже удвоили свои паи в соответствии с предложением государя, и теперь настала и наша очередь. Я вздохнул. Если идея наших очаровательных финансисток не выгорит, придется лезть в кабалу к Ладожскому банку…

К счастью, дома Лада встретила меня довольной улыбкой, очень похожей на ту, с которой она когда-то решила проблему обивочных тканей для салонов наших авто. Закупаемые объемы были слишком малы, чтобы получить серьезную оптовую скидку, и этот факт заставлял Ладу изрядно нервничать. В результате, после почти двух седмиц скрупулезных расчетов, она нашла выход из ситуации, вполне в своем стиле, попросту выкупив обанкротившееся ткацкое производство, слишком маленькое, чтобы конкурировать с серьезными фабриками. А вот нам оно подошло идеально, позволив предложить покупателям не только выбор дерева для отделки салона покупаемого авто, но и огромный выбор тканей для его обивки. Мало того, при продаже автомобиля в максимальной комплектации прилагаемые к нему пять разнокалиберных чемоданов изнутри были обиты точно такой же тканью, что пошла на отделку салона. И покупатели приняли это новшество, что называется, на ура.

Так вот, когда мы подсчитали выгоду от собственного ткацкого производства, у Лады была точно такая же улыбка, как сейчас.

– У нас получилось, Вит! – поцеловав меня, заявила жена. – Конечно, полностью перекрыть ссудой необходимую для внесения сумму мы не смогли, но на оставшиеся пятнадцать процентов можно и кредитоваться, пусть даже и у Ладожского банка.

– Замечательные новости, солнышко, но… ты не думаешь, что нас могут обвинить в мнимом увеличении стоимости объединения? – поинтересовался я, одним глазом следя за тем, как на столе появляются все новые и новые блюда.