При мысли о том, что Роланд однажды ока­жется за штурвалом, у Коннора по спине бегут мурашки, но многие ребята завидуют новоис­печенному помощнику пилота. Возраст прида­ет ему авторитетности, а умение ловко манипу­лировать людьми помогает создать постоянно растущее сообщество, состоящее из тех, кто го­тов подчиняться из страха или из уважения. В таких ребятах на Кладбище недостатка нет, и влияние Роланда растет день ото дня.

К сожалению, умение манипулировать людьми не входит в список сильных сторон Коннора. Даже в команде механиков он остает­ся человеком-загадкой. Коллеги знают, что к нему лучше не приставать, потому что он легко раздражается и не переносит идиотов. И все же Коннора любят и не хотят видеть на его ме­сте никого другого.

— Люди относятся к тебе хорошо, потому что видят в тебе справедливого человека, — объяс­няет ему Хайден. — Даже когда ты впадаешь в ярость.

Коннор смеется над этим объяснением. Кто? Он? Справедливый человек? В его жизни было немало людей, считавших его полным уб­людком. С другой стороны, он меняется. Стал реже драться. Может, потому, что на Кладбище личное пространство по сравнению с ангаром существенно расширилось. А может, потому, что он достаточно поработал над собой и на­учился держать эмоции в узде. Во многом он обязан этим Рисе, потому что каждый раз, ког­да ему удается заставить себя подумать, прежде чем действовать, он слышит внутри себя ее го­лос, призывающий его не горячиться. Ему хо­чется поделиться этим наблюдением с девуш­кой, но она постоянно занята — дел в медицин­ском отряде хватает. Кроме того, неудобно просто так подойти к кому-то и сказать: «Я стал лучше, потому что постоянно слышу твой го­лос в голове».

Роланд, похоже, тоже по-прежнему неравно­душен к Рисе, и это беспокоит Коннора. Раньше Риса была для него лишь инструментом, при по­мощи которого он провоцировал Коннора на открытое противостояние, но теперь, похоже, он видит в ней нечто вроде приза.

— Надеюсь, ты в него не влюблена? — спраши­вает однажды Коннор Рису в один из редких моментов, когда им удается остаться наедине.

— Будем считать, что я этого не слышала, — отвечает Риса с отвращением. Однако у Конно­ра есть причины задавать такие вопросы.

— В первую ночь, когда мы сюда приехали, он предложил тебе одеяло и ты не стала отказы­ваться, — говорит он.

— Потому что знала, что ему будет холодно.

— И когда он предлагает тебе еду, ты тоже не отказываешься.

— Потому что это значит, что он останется го­лодным.

В словах Рисы, как всегда, прослеживается железная логика. Коннор поражается тому, что она способна оставить в стороне все эмоции и быть такой же расчетливой, как Роланд, сража­ясь с ним на его же поле. Для Коннора это еще один повод для восхищения.

***

«Вызов на работу!»

Это случается примерно раз в неделю. В случае поступления вызова все жители Клад­бища собираются под огромным навесом — единственной постройкой, не являющейся ча­стью самолета, зато достаточно большой, что­бы под ее крышей могли уместиться все четы­реста двадцать три беглеца. Вызов на работу.

Шанс проникнуть в общество и стать его час­тью. Что-то в этом роде. Адмирал никогда не приходит на встречи по поводу вызовов, но под навесом, как, впрочем, и в других местах Кладбища, установлена камера наблюдения, и всем понятно, что он следит за происходящим. Неизвестно, контролирует ли он все камеры лично и насколько часто, но каждому ясно, что теоретически Адмирал может видеть все, что происходит на Кладбище. Коннору Адмирал и так не слишком понравился в день приезда, а заметив вскоре установленные повсюду каме­ры, он и вовсе перестал испытывать к нему симпатию. Так и пошло: каждый день находит­ся какой-нибудь новый повод ненавидеть этого человека.