Председательствует на собрании уже знако­мый Коннору Мегафон. В руках у него план­шет.

— Заказчику из Орегона требуется команда из пяти человек для расчистки нескольких акров земли в лесу, — объявляет он. — Обещан полный пансион плюс обучение работе с необходимой в данном деле техникой и инструментами. Ра­бота займет несколько месяцев, после чего вы получите удостоверения личности, согласно которым членам команды будет по восемнад­цать лет.

О зарплате Мегафон ничего не говорит, по­тому что ее не будет. Деньги получит Адмирал. Он продает труд своих воспитанников.

— Есть желающие?

Желающие есть всегда. В воздух поднимает­ся не менее десятка рук. Как правило, такие предложения охотнее других принимают те, кому уже исполнилось шестнадцать. Семнадца­тилетним уже недалеко до совершеннолетия, а значит, игра не стоит свеч — до восемнадцато­го дня рождения можно дожить и на Кладбище. Тех же, кто помоложе, как правило, отпугивает перспектива отправиться бог знает куда.

— Отлично. Я доложу Адмиралу после собра­ния. Он примет решение, кто поедет.

Эти мероприятия бесят Коннора. Он ни­когда не поднимает руку, даже если предлагают работу, на которую он не прочь отправиться.

— Адмирал нас использует, — говорит он ок­ружающим ребятам. — Неужели вы этого не ви­дите?

Обычно слушатели лишь пожимают плеча­ми в ответ, но рядом, как правило, оказывается Хайден, у которого никогда не пропадает жела­ние поделиться очередной порцией своей странноватой мудрости.

— Пусть уж кто-нибудь использует меня цели­ком, чем по частям, — говорит он.

Мегафон заглядывает в прикрепленный к планшету список и снова берет в руки свою ма­шинку для усиления голоса.

— Уборка домов, — возвещает он. — Нужны три человека, предпочтительно девушки. Удос­товерений личности не будет, но место тихое, спокойное, на отшибе, а значит, вам не придет­ся иметь дело с инспекторами по делам несо­вершеннолетних до восемнадцати лет.

Коннору даже смотреть противно.

— Скажи мне, что никто не поднял руки, — просит он Хайдена.

— Шесть рук, девушки, семнадцатилетние, я полагаю, — отвечает он. — Наверное, никто не хочет работать горничной или уборщицей больше года.

— Это не убежище, а рынок рабов. Неужели никто этого не видит?

— Почему ты думаешь, что не видит? Все ви­дят. Просто рабство кажется не такой уж пло­хой долей по сравнению с заготовительным ла­герем. Из двух зол выбирают меньшее.

— Я не понимаю, с какой стати вообще по­явился такой выбор?

Собрание окончено, и Коннор собирается уходить, однако кто-то кладет ему руку на пле­чо. Оборачиваясь, он надеется увидеть друга, но это не так. За плечо его держит Роланд. Кон­нор настолько удивлен, что в течение несколь­ких секунд даже не знает, как реагировать.

— Что нужно? — спрашивает он наконец.

— Поговорить.

— Тебе не пора мыть вертолет?

Роланд отвечает ему добросердечной улыбкой:

— Я его уже не так часто мою. Тесак решил, что пора меня сделать вторым пилотом. Не­официально конечно же.

— Тесак, наверное, самоубийца, — предполага­ет Коннор, не понимая, кого больше прези­рать — Роланда или пилота, которого ему уда­лось обвести вокруг пальца.

— У Адмирала неплохо поставлено дело, вер­но? — говорит Роланд, разглядывая редеющую толпу. — Впрочем, тут много неудачников, кото­рым все равно. Но тебя это раздражает, не правда ли?

— К чему ты клонишь?

— Просто хочу сказать, что не ты один дума­ешь, что Адмиралу нужно.