— Простите, сэр, — говорит Коннор.

Принимает Адмирал извинения или нет, неясно. Однако и не отвергает, что само по се­бе уже неплохо.

— На деньги, которые я получаю, отправляя людей на работу, мы кормим оставшихся здесь ребят. Кроме того, они идут на оплату убежищ и складов, где мы прячем тех, кого нашли на улице. На них я покупаю самолеты, чтобы при­везти ребят в багажном отделении. Кроме то­го, приходится давать взятки куче официаль­ных лиц, чтобы те, кому положено следить за нами, смотрели на происходящее сквозь паль­цы. Оставшиеся средства уходят тем, кто до­стигает совершеннолетия и отправляется в пу­тешествие по нашему жестокому миру, в кото­ром без денег никак. Так что, как видишь, я действительно работорговец, если тебе так нравится это определение, но не такое уж чудо­вище, как ты подумал.

Коннор снова смотрит на стол. Вставные челюсти все еще там — лежат, покрытые слюной, слегка поблескивая в лучах лампы. Он хо­чет взять их и подать Адмиралу в качестве жес­та доброй воли, но потом решает, что это слишком отвратительное занятие. Пусть уж Ад­мирал как-нибудь сам справится с этим делом.

— Ну что, веришь тому, что я тебе здесь рас­сказал? — спрашивает Адмирал.

Коннор пытается еще раз все как следует обдумать, но на него свалилась такая масса информации, что мозг просто отказывается обрабатывать ее. Стрелка внутреннего ком­паса вертится как бешеная. Правда и домыс­лы, факты и заблуждения — все смешалось в голове в какой-то чудовищный коктейль. От­личить одно от другого решительно невоз­можно.

— Ну, наверное, — говорит наконец Коннор.

— Можешь мне поверить, — говорит Адми­рал. — Впрочем, ты увидишь сегодня и более страшные вещи, чем старческие вставные че­люсти. Мне нужно убедиться в том, что дове­рие к тебе оправданно.

***

В полумиле от старого президентского лай­нера, в четырнадцатом ряду, на месте под номе­ром тридцать два, стоит списанный самолет с логотипом «FedЕх» на борту. Его поставили на стоянку больше месяца назад, и никто с тех пор его не двигал.

Адмирал попросил Коннора отвезти его к лайнеру на электромобиле, в котором он при­вык передвигаться, но сначала достал из стола пистолет. «Превентивные меры» — так охарак­теризовал свои действия Адмирал.

Под правым крылом самолета видны пять холмиков. В изголовье каждой могилы лежит крупный булыжник, чтобы впоследствии их можно было найти. Здесь похоронены пятеро ребят, задохнувшихся во время перелета, и при­сутствие могил целиком и полностью оправды­вает название владений Адмирала.

Люк багажного отделения открыт, и Адми­рал просит остановиться возле него.

— Заберись внутрь и найди клетку под номе­ром 2933, — говорит он Коннору. — Посмотри, что там, потом поговорим.

— Вы со мной не пойдете?

— Я уже там был, — говорит Адмирал, переда­вая ему фонарик. — Возьми, пригодится.

Коннор поднимается на крышу электро­мобиля и забирается в люк. Оказавшись в ба­гажном отделении, он включает фонарик и видит в его тусклом свете знакомую картину. В багажном отделении ничего не изменилось с того момента, когда он был здесь в послед­ний раз. Крышки клеток открыты, в воздухе стоит запах мочи. Ящики похожи на лона, в которых ему и его товарищам пришлось пере­жить второе рождение. Коннор проходит ряд за рядом, углубляясь все дальше, и находит клетку, в которой он прибыл на Кладбище вместе с Диего, Гундосом и Хайденом. Затем, потратив на поиски еще некоторое время, он обнаруживает корзину номер 2933. Она стоит у дальней стенки, — очевидно, ее загрузили од­ной из первых. Крышка закрыта, но не полно­стью. Распахнув ее, Коннор направляет внутрь луч фонарика.