|
Ну чистая дискотека! Тем временем неугомонный Лодочник наклонился и опустил «пирамиду» в воду. Теперь сияние распространилось в толщу воды, хотя и стало гораздо менее интенсивным. – Вот клоун, мля, – зло сказал Тополь и закурил сигарету. – Тут сматываться надо, а он… – И не говори. Мне самому хотелось засветить Лодочнику в табло. Но не ссориться же с ценным специалистом, который только что спас нам с Костей жизнь! Да и уйти, бросив Лодочника в одиночестве, было, мягко говоря, не по-сталкерски. Когда я уже мысленно решил, что вот сейчас, сейчас Тополь докурит свою отраву и я силой выволоку горе-экспериментатора на берег, случилось нечто из ряда вон. Из толщи воды к Лодочнику метнулись толстые живые канаты, покрытые мириадами шевелящихся ресничек. Они шустро обвили его запястья – словно хотели отобрать «пирамиду», но немного промахнулись. Лодочник сдавленно вскрикнул и обернулся к нам, как бы умоляя о помощи. Однако какая могла быть помощь, когда его фигура заслоняла подводного монстра от наших пуль! Я не успел даже сбросить свой «хай пауэр» с предохранителя, как резкий рывок опрокинул Лодочника плашмя в реку. Из глотки бедняги вырвался леденящий душу крик. Еще мгновение – и крик затих, а его тело, осиянное разноцветными сполохами, скрылось в толще воды. Спустя секунду Припять вновь стала непроницаемо темной. – Интересно девки пляшут, – дрожащим голосом выговорил Тополь. – Пойдем-ка отсюда, – предложил я, натягивая на плечи свой громоздкий рюкзак. Удаляясь, я с тоской глядел на стелс-катер Лодочника. В сумке погибшего наверняка было много интересного – и пистолет, и патроны, и артефакты в контейнере. Но сама мысль о том, чтобы подойти к реке ближе чем на десять метров, наполняла мою душу липким доисторическим ужасом. Глава 11. Дом на деревьях If you believe the western sun Is falling down on everyone. You’re breaking free and the morning’s come. If you would know your time has come. «Narayan», Prodigy За воротник моего комбинезона проникла шустрая ледяная струйка. Ой! Еще одна! Вода растекалась по груди, бежала по кубикам пресса, скапливалась в ликерной рюмочке пупа, чтобы оттуда продолжить свое увлекательное путешествие в гущу паховых зарослей, где притаился страшный зверь ху-ху, бойтесь этого зверя, рано созревшие красные шапочки, беспечно идущие к своим бабушкам через лесные чащобы… Тьфу ты! Струек стало две! И вторая течет по лбу, по скулам и тоже норовит за шиворот. Я выругался в голос и окончательно проснулся. Уселся. Шею ломило – как всегда бывает, когда мне приходится спать на чем-либо, помимо моего ортопедического матраса, набитого перегородками грецкого ореха, который я выменял у Самогона на редкий артефакт «снежинка». Так-так… Где это мы? На спальном мешке с эмблемой «Справедливости», давно почившего клана, к которому я много-много лет назад принадлежал, растеклась холодная лужа в форме озера Байкал. |
