Девушка подхватила профессора под руку — совсем по-хозяйски, подумалось Сьюарду. Прикосновение молодого тела его взволновало. Она привела его в столовую. Стол уже был накрыт для ужина — три стула и три прибора. Солнце давно зашло за горизонт, и на столе зажгли свечи в медных подсвечниках. Сэлли высвободила руку и отодвинула один из стульев.

— Садитесь здесь, Ли, во главе стола. — Когда он сел, она с улыбкой наклонилась к его уху: — Надеюсь, мамочка тебе не надоедает?

— С чего бы, — удивился он.

Вошла Марта с тремя блюдами на подносе.

— Наверное, Ли, получилось не самым лучшим образом. Когда слишком стараешься, никогда не выходит, как надо.

— Не сомневаюсь, что будет превосходно, — улыбнулся Сьюард. Женщины сели по обе стороны от него. Марта поставила перед ним тарелку. Это было нечто вроде гуляша с овощами. Он взял салфетку и положил ее на колени.

Когда начали есть, Марта спросила:

— Ну, как?

— Замечательно, — ответил профессор. Еда была отменной.

За исключением того, что между матерью и дочерью постоянно ощущалось некоторое соперничество в ухаживании за ним, в доме царила атмосфера спокойствия и уюта. Может быть, здесь ему удастся придумать, как выбраться из своего затруднительного положения.

Когда с ужином было покончено, Марта сказала:

— Сэлли, пора спать. Пожелай Ли спокойной ночи.

Сэлли надулась:

— Ну, мама, это несправедливо!

— Очень даже справедливо, — твердо ответила мать. — Увидишься с Ли утром. У него была тяжелая дорога.

— Ну, ладно. — Девушка улыбнулась Сьюарду. — Выспитесь хорошенько, Ли!

— Постараюсь, — ответил он.

Когда Сэлли вышла, Марта тихо засмеялась.

— Хотите выпить перед сном? — негромко спросила она.

— Пропущу одну, — ответил он.

Они прошли в другую комнату. Он сел на диван, а Марта, приготовив коктейль, подала ему и уселась рядом, как и ее дочь накануне.

— Расскажите мне, что с вами случилось, это так захватывает.

Сьюард почувствовал, что ей можно рассказать все без утайки, она сможет и выслушать, и посочувствовать ему.

— На самом деле это ужасно, — начал он, словно извиняясь, и рассказал все, начиная с событий на Земле. Марта внимательно слушала.

— Я даже думал иногда, не сон ли все это, не плод ли моего воображения, — заключил он рассказ. — Но когда я вернулся в свой мир, пришлось отвергнуть эту мысль. У меня на руках оставались следы от веревки, а волосы были мокрыми. Во сне такого не бывает.

— Надеюсь, что не бывает, — улыбнулась Марта. — Очевидно, мы здесь отличаемся от вас, Ли. Наша жизнь имеет не такой… не такой, что ли, вид, как ваша. Над нами нет никакого серьезного управления, нет и желания управлять. Мы просто… ну, существуем. Как будто ждем, чтобы что-нибудь случилось. Как будто… — Она замялась, словно прислушиваясь к себе. — Скажем так: Фарлоу думает, что вы — ключевая фигура в каком-то процессе, который здесь происходит. Можно предположить… предположить, что над нами проводится какой-то эксперимент.

— Эксперимент? Что вы имеете в виду?

— Ну, из того, что вы рассказали, видно, что у обитателей крепости существует передовая наука, о которой мы ничего не знаем. Предположим, наши родители были похищены, скажем, из вашего мира, и их заставили думать… как правильно сказать?

— Внушили?

— Да, внушили, что они — аборигены этого мира.