Сьюард окунулся в ночь. Человек в кепке ушел, автомобиль был заправлен. Он открыл дверь и забрался на сиденье.

Что это было? Может, люди из крепости каким-то образом продолжают следить за ним? Объяснение озарило его внезапно — по крайней мере, разом все объяснялось: телепатия! Они, несомненно, телепаты, потому так много о нем знают. Именно таким образом они могли узнать о его мире, не бывая там, и влиять на события, там происходящие. Эти рассуждения его несколько успокоили, хотя если это так, выкрутиться будет не легче. Скорее, наоборот.

Сквозь окно он увидел мощную фигуру Фарлоу, сидящего на табуретке. Прочие посетители все так же показывали ему свои спины. Все-таки что-то в них было знакомое…

Фарлоу поднялся и пошел к выходу. Он вышел на улицу и сел в машину, вручив Сьюарду сандвич.

— Похоже, ты чем-то взволнован, сынок, — заметил он. — Съешь-ка вот это.

Сьюард, хмурясь, взял сандвич; взгляд его был прикован к тем спинам.

Между тем Фарлоу быстро завел мотор, и они рванули дальше. Только тогда профессор наконец-то вспомнил, кого они ему напоминали. Он вытянул шею, надеясь взглянуть на них еще раз, по было уже поздно. Посетители были похожи на его умерших ассистентов — тех самых, которые покончили с собой.

Машина с ревом проносила их мимо каких-то чуть заметных — одни башни и повороты — Городков. На улицах, похоже, никого не было. Наступило утро, а конца-краю их странствию не было видно. Сьюард решил, что Фарлоу должен обладать огромным запасом энергии, поскольку не было, видно чтобы он устал. Наверное, он хотел как можно дальше убраться от крепости…

Они дважды останавливались дозаправиться, а негр еще не раз покупал кофе и сандвичи.

К вечеру он сообщил:

— Почти приехали.

Они проезжали симпатичную, весьма напоминающую английскую, деревушку. Впрочем, что-то в ней было не совсем то, что-то совсем неуловимо чужое. Трудно было только понять, что именно. Фарлоу подрулил к каким-то воротам, за которыми виднелся громадный — видимо, общественный — парк. Он взглянул на солнце.

— Дело сделано, — сообщил он. — Подожди в парке, за тобой придут.

— Вы что, меня покидаете?

— Да. Не думаю, что им известно, где ты. Будут, конечно, искать, но сюда не должны совать нос. Вылезай-ка, сынок. Двигай теперь в парк.

— Кого мне там ждать?

— Узнаешь, когда она придет.

— Она?!

Профессор выбрался наружу и закрыл дверь. Постоял на дороге, наблюдая, как отъезжает Фарлоу, и приветственно махнул ему рукой. Чувство огромной потери, словно у него отняли последнюю надежду, постепенно завладевало им.

Он повернулся и хмуро зашагал к парку.

4

Дорожка, посыпанная гравием, вилась среди низких оград. Похоже, этот сад, сильно напоминающий Сьюарду обычный земной парк, как и многое другое в этом странном мире, совершенно не соответствовал той деревушке, рядом с которой он находился.

День был похож на обычный зимний день — серый, туманный, когда хрупкие, переплетенные друг с другом скелеты деревьев чернеют на фоне холодного ясного неба. Безмолвие нарушают лишь птицы, с шумом срывающиеся с кустов или деревьев.

Трава, усыпанная листьями. Вечнозеленые растения. Крик воробьев. Павлины, клюющие, выгнув шеи, рассыпанный хлеб. Березы, лиственницы, вязы, граукарии, колышущиеся белые папоротники, похожие на страусовые перья, воткнутые в землю. Огромный древний ствол безымянною дерева с растущим на вершине мягким желтым грибом; своими черными овальными пещерами оно походило на готический утес. На тонких ветвях молодой березы неподвижно сидели сизые и бурые голуби. Павлиний молодняк, размером с хороших бройлеров, деловито копался в траве.