|
Но Соня ван Астен недаром упоминала о пройденных ею курсах спецподготовки. Прежде чем Матвей успел вскочить, над столом вспыхнуло пламя Сониных волос. Девушка, совершив невероятный по красоте и сложности прыжок, успела перехватить Анну возле двери. Обрушившись на соперницу, Соня повалила ее на пол, оседлала, прижала руки. – Матвее-е-ей! – завизжала Петровская, вырываясь. – Соня! Аня! – Гумилев подскочил к борющимся девушкам, растащил их в стороны. – Да прекратите же! С ума сошли?! – Убью! – снова попыталась кинуться в бой Анна. – Истеричка! – отталкивая Гумилева, бросила ей Соня. – Брэк! – рявкнул Матвей. – Сядьте и послушайте меня! Тяжело дыша, раскрасневшиеся соперницы, бросая друг на друга испепеляющие взгляды, вернулись к столу. – Может быть, желаете кофе? Чай? Лимонад? – робко осведомилась Надежда. – Не надо! – отрезала Петровская и обратилась к Матвею: – Ну, дорогой мой, и что ты нам хотел сказать? – Мне очень тяжело это говорить… – Гумилев замялся, взял фигурку льва и сжал ее в кулаке. – В общем, так больше продолжаться не может. Девчонки! Вы ни в чем не виноваты. Так получилось. Короче… Мы… мы не можем быть вместе! То есть я хотел сказать… – Не можем?! – прошептала Анна и глаза ее наполнились слезами. – Но почему? – Соня подалась вперед, схватила Матвея за руку. – Ты правда больше не любишь меня? – Не трогай его! – вскочила Анна. Разговор снова грозил перейти в потасовку. – В общем, так! – произнес Матвей, не поднимая головы. – Я беру тайм-аут до… До того момента, когда мы догоним крейсера корпорации. А пока мы летим, давайте постараемся видеться как можно реже. Надежда! Подайте, пожалуйста, обед в каюту и поставьте какой-нибудь фильм… Гигантский тримаран, объединяющий фотонный крейсер «Справедливый» и крейсера «Могучий» и «Разящий» в единое целое, достиг границ пояса Койпера спустя двое суток после старта с орбиты Титана. «Справедливый» в одиночку проделал бы этот путь намного быстрее, но даже для мощного фотонного крейсера нагрузка в виде двух пристыкованных боевых кораблей оказалась слишком велика. Кроме того, Исинка посчитала, что если идти на максимальном ускорении, в накопителях может не хватить энергии для работы хронобластера. Именно поэтому Степан Николаевич Гумилев, скрепя сердце, вынужден был согласиться на безумный план Матвея. Заслон из судов-брандеров, выставленный на пути флота канцлера, позволил тримарану корпорации проделать путь к Эриде без серьезных помех. Это косвенно указывало на то, что флот Прусакова попался в ловушку. «Матвей, – с тоской подумал Степан Николаевич. – Жив ли? Сумел ли уцелеть в кровавой мясорубке на орбите Титана?» Но президент корпорации «Кольцо» тут же запретил себе думать о сыне. Ответственность за жизни тысяч людей, находящихся на борту трех крейсеров, предполагала, что он всегда должен иметь ясный ум и твердую волю. Это была тяжелая ноша, буквально согнувшая Степана Николаевича, но отступать Гумилев не собирался. Выход в расчетный район произошел точно в срок. Командир крепости погранслужбы держал слово – орудия «Альбатроса» молчали все то время, пока тримаран находился в зоне ответственности Усольцева. Наступил решающий момент. «Справедливый» сбросил скорость, на экранах внешнего обзора появился серый, пыльный шар Эриды, мертвой планеты, миллиарды лет кружившей в ледяных безднах космоса вдали от Солнца. В Центральном отсеке «Справедливого» собрались десятки людей, но тишину нарушало лишь еле слышное гудение приборов да отрывистые команды дежурной смены экипажа крейсера. |
