— Это уж точно, — подхватил тот. — Остину вообще свойственно нагнетать таинственность. В некотором царстве, в некотором государстве… Но лично я ему на сто процентов верю. История-то обыкновенная. Со мной такое почти каждый день происходит. Вот слушайте: Весна этого года. Йохим там в горах колдует над Алисой, Остин разбирается с Арабскими эмирами, а я снимаюсь у Жако. Пародирую Делона, дурю, падаю с вертолета, стреляю от бедра, похищаю агентшу китайской разведки и так далее. Ну вы видели. Черненький такой, весь в джинсе — Ален, да и только. Еду поздно ночью с загородных съемок. На шоссе из-за кустов выбегают трое — торможу. «Выходи!»- дулом в живот тычат. — «Руки», говорят, «за голову такой-разэтакий!» Делать нечего — вышел. И такая у нас массовка началась! После, когда я уже сонание терял, а они меня, лежачего, ногами колошматили, схватился за лицо, ну, думаю, кончена кинокарьера, теперь я пациент Динстлера! Мужички развернулись и к своей тачке. А один, самый Кинг-Конг, еще раз наподдал в ребро и шипит мне: «- В следующий раз, если хоть близко к Жаклин подойдешь — кастрирую, плейбой фигов!» Какая, думаю, Жаклин? Еле до машины дополз. В студии скандал — съемки думали отложить, а потом Жако пришла мысль снять тот эпизод в больнице, где я, отделанный мафией, весь в гипсах и ранах, к медсестре пристаю. Так это я без грима играл… Ну так вот — о девочках. Лежу я утром дома, вою — сигарету в зубы не втиснуть. Звонят: на пороге девчушка, прехорошенькая, улыбается. И представьте, тоже покраснела от смущения и тоже — с букетом! — «Жаклин» — говорит. «Простите, что так вышло, мой муж боксер вас с Аленом перепутал. Он у меня очень ревнивый. А здесь цветы и компенсация за ущерб в виде чека». — Так я дублером Делона поработал».

— И ты хочешь сказать, что все это — правда? Что-то я на тебе ни разу натурального синяка не видела. Хотя с Жаклин, верно, кое-что было, вставила Сильвия.

— Невероятно! Мы слушаем наши забавные истории, смеемся, грустим. Но мне все время кажется, что мы недоговариваем чего-то главного… — Алиса поднялась и задумчиво подошла к окну. — Вы в самом деле думаете, что все это просто так? Игра огня в камине, дыхание рождественской хвои, блеск хрусталя, тяжесть хризантем… Эта серебристая отметина на виске Остна, верное сердце Дани, мои нелепые шрамы, невероятный дар Йохима? Вы называете наше тесное кружение на пятачке времени и пространства игрою случая., а фантастические пересечения судеб — забавным приключениями? Нет!

В зыбком свете догорающих свечей Алиса казалась невероятно прекрасной. Настороженно вытянувшееся, охваченное черным бархатом тело парило над зеленью ковра, тонкие руки протянуты вперед трепетным жестом слепца, ощущающего присутствие чего-то невидимого.

— … Я чувствую, я знаю: в хаосе запутанных звуков прорастает и постепенно оживает мелодия — нежная, величественная, властная. Послушайте — это вальс! Наш большой, бесконечный вальс… Еще немного, еще один поворот — и мы узнаем, что обещает, куда манит он. Мы поймем, зачем родились…

5

Уже близился рассвет, свечи догорали, и вслед за хозяевами потянулись в отведенные для них комнаты гости.

Йохим поднялся, чтобы последовать за всеми наверх. Алиса остановила его:

— Постойте, доктор, мне еще надо вам кое-что доложить. Нет, не жалобы на самочувствие — другое. Вы ведь не станете вызывать меня на консультации к доктору Бланку? Прежде всего, напоминаю, мы уже как-то стихийно перешли на дружеский тон.