Его группа сократилась до шести человек, и они проследовали в следующую комнату. Было половина второго.

– Что-нибудь приятное? – спросил доктор, выбирая первую картинку с чернильной кляксой. Отвратительная ухмылка еще расширилась.

– Да. Вы напомнили мне давнего знакомого.

– Кого же?

– Неважно.

– Прекрасно. Что вы здесь видите?

Ричардс взглянул. Манжета для измерения давления крепилась к его правой руке. Множество электродов располагалось на голове, а провода от головы и руки тянулись к корпусу компьютера рядом с врачом. Волнистые линии двигались на экране компьютера.

– Две негритянки. Целуются.

Он выбрал другую картинку.

– А это?

– Спортивный автомобиль. Похоже, «Ягуар».

– Вам нравятся газовые автомобили?

Ричардс пожал плечами.

– У меня в детстве была коллекция моделей.

Врач сделал пометку и поставил следующую картинку.

– Больная. Лежит на боку. Тень на ее лице похожа на тюремную решетку.

– А вот эта последняя? Ричардс разразился смехом.

– Похожа на кучу дерьма.

Он представил себе врача в его белом халате ползающим под скамьями и заглядывающим девушкам под юбки, а потом удирающим, и снова рассмеялся. Врач сидел, улыбаясь своей отвратительной улыбкой, делая видение более реальным и оттого более смешным. Наконец его смех сошел на нет. Ричардс пару раз фыркнул, один раз икнул и замолчал.

– Полагаю, вы поделитесь со мной…

– Нет, – отрезал Ричардс. – Не поделюсь.

– В таком случае мы продолжим. Словесные ассоциации.

Он потрудился разъяснить. Ричардс полагал, что слова он подберет отлично, это спасет его.

– Готовы?

– Да.

Врач извлек секундомер из внутреннего кармана, нажал на рабочий конец своей шариковой ручки и стал изучать список, лежащий перед ним.

– Доктор.

– Нигер, – отозвался Ричардс.

– Пенис.

– Член.

– Красный.

– Черный.

– Серебряный.

– Кинжал.

– Винтовка.

– Убийство.

– Выиграть.

– Деньги.

– Секс.

– Тест.

– Ударить.

– Наотмашь.

Список продолжался; они испробовали более пятидесяти слов, прежде чем врач остановил секундомер и бросил ручку.

– Хорошо, – он сложил руки и серьезно посмотрел на Ричардса.

– У меня есть последний вопрос, Бен. Не скажу, что я распознаю ложь, но машина, у которой вы на крючке, покажет то или другое. Вы решили претендовать на квалификационный статус в Игре по причинам суицидальным?

– Нет.

– Каковы ваши причины?

– Моя маленькая дочь больна. Ей нужен врач. Лекарства. Помещение в больницу.

Ручка царапала бумагу.

– Что-нибудь еще?

Ричардс уже готов был сказать нет (их это не касалось) и вдруг решил выложить все. Может быть, потому что врач был похож на почти забытого грязного мальчишку его юности. Может быть, потому что нужно было однажды произнести это, чтобы заставить срастись и принять конкретную форму – так происходит, когда человек заставляет себя перевести в слова неоформившиеся эмоции.