Лиза с кружкой чая не спеша ходила по свежевымытым половицам. Дом нельзя назвать крошечным, наверное, шесть на шесть. Но значительную часть внутреннего пространства занимала, по выражению Кравцова, печь-матушка. Она же делила внутреннее пространство на две части. В той, где был камин, стояла узкая кровать, комод, письменный стол, стул и небольшая этажерка с книгами. В углу было свалено кучей то, что до уборки валялось везде. А в той части, где была собственно печь, находились большой добротный стол, пара стульев и кривоватый напольный шкаф с посудой.

Лиза взяла из пакета, стоявшего на столе, печенье, которое испекла ей, так сказать, в дорогу, Раиса Михайловна, повариха из Алагема. А потом подумала о том, что когда это печенье закончится, нового будет взять негде. Если только Лиза сама его не испечет.

Остаток дня Лиза потратила на то, чтобы перемыть всю посуду. А вечером перед ней встал во всей красе вопрос гигиены. Там, далеко, за тысячи километров отсюда, она бы просто пошла в ванную и включила воду. А здесь… здесь даже бани не было. Да и ту баню надо топить, так-то. Лиза впервые задумалась о том, как она будет мыться. Но сейчас предпринимать что-то по этому поводу было уже поздно, и вопрос имеет смысл отложить до завтра, несмотря на то, что Лиза порядком вспотела во время своего первого дня и ударного труда на новом месте. И вообще, было уже поздно, солнце по известному сценарию спряталось, наколовшись на острые еловые и сосновые пики, и резко стало темнеть. Лес словно придвинулся, надвинулся, навис над кажущимся теперь совсем небольшим домом. Лиза окликнула Тумана и поторопилась в дом.

А там встал вопрос освещения. Лиза выругала себя за то, что не озаботилась вопросом освещения во время светового дня и теперь в сумерках шарила по всему дому. Нашла керосиновую лампу, связку толстых свечей и, наконец — и это стало для Лизы уже сродни чуду! — она нашла еще одну лампу! Обычную настольную лампу на светодиодах, которая работала от аккумулятора. Со стандартным зарядным устройством. Свет лампы озарил пространство комнаты, и Лиза выдохнула. Все стало теперь не серым и страшноватым, а привычным. Даже уютным.

А потом у Лизы екнуло сердце. В пространство комнаты врывалось черным и недружелюбным теперь блеском окно. Занавесок не было. И первым итогом этого странного и удивительного дня стало то, что у Лизы вдруг вскачь понеслась фантазия. И она представила, как выглядит дом со стороны темного леса, со светом из окон — из обоих окон. И как темнота этого леса заглядывает в окна. Темнота, которая сейчас кажется живой, дышащей и чего-то ждущей.

Лиза вздрогнула. В ногу ей ткнулся мокрый нос Тумана. А потом он схватил зубами за край футболки и потянул в сторону двери. Лизе совершенно не хотелось выходить из дома в темноту, но с Туманом все же не так страшно.

Когда они вышли, Туман подбежал к окну и негромко гавкнул. А Лиза лишь покачала головой. Так вот почему не было занавесок. Снаружи у окон были ставни. Лиза уже и забыла, что существует на свете такая штука — ставни. И она, осторожно ступая в темноте, подошла к окну.

Ставни крепились к стене металлическим крючком, и он неожиданно громко лязгнул, когда Лиза сняла его. Она снова вздрогнула, о ногу ее снова потерся теплым мохнатым боком Туман. Лиза торопливо закрыла тяжелые толстые ставни — сначала на одном окне, потом на втором. И заторопилась обратно в дом. А там повесила изнутри на дверь навесной замок.

Ничего. Не надо паники. С ней рядом Туман. Закрытые окна сразу придал комнате уютный и безопасный вид.

Лиза наклонилась и потрепала Тумана по ушам.

— Ты умница.

Пес лизнул ее руку, выражая согласие. И наклонил голову, внимательно глядя на Лизу. Лишь спустя несколько секунд она сообразила, что от нее требуется.

Среди того, что она привезла сегодня, был и большой пакет с собачьим кормом.