Однако увёртываться не пришлось. Выслушав Гикуру, господа молча повернулись в креслах и уставились друг на друга.

— Новый курс… — протянул Диринг. — Никогда ещё нас он не требовал, точно мы его подчинённые.

— А может быть, он купил плантацию у болвана племянника? — соображал Джексон. — Старикан здорово богат, что ему стоит. Ну, пошли, посмотрим, с чего это он без нас соскучился.

— Не пронюхал ли чего… — начал было Диринг.

— Язык у вас во рту не помещается! — вскипел Джексон, вскакивая со стула. — Эй ты, черномазый, долго на нас любоваться будешь? Брысь!

Гикуру послушался весьма охотно.

Достойные приятели не спеша двинулись по аллее с самым независимым видом, но с немалым смущением в душе.

— Войдите! — профессор Линдгрен сидел лицом к двери, за письменным столом. Не протягивая руки, кивком головы он показал на два стула около двери. Похоже было, что они поставлены так нарочно.

Лицо профессора было спокойно, голос звучал ровно, но на дерзкий взгляд Диринга он ответил таким взглядом, что тот, незаметно для себя, сел на самый кончик стула, забыв, что собирался на нём непринуждённо развалиться.

Круглая физиономия Джексона сияла добродушием.

— Дорогой сэр, — начал он самым приветливым тоном, — я чрезвычайно…

— Я пригласил вас обоих, — спокойно заговорил профессор, не обращая внимания на это вступление, — пригласил вас, чтобы сообщить следующее: я завтра уезжаю, беру с собой Гикуру и Мбого.

— Однако, — начал Джексон приподнимаясь.

— Гикуру и Мбого, — повторил профессор, словно не замечая попытки Джексона перебить его. — Еду в Найроби в своём автомобиле, но с вашим шофёром, мой шофёр болен, вы это обстоятельство учли.

Джексон шевельнулся на стуле и посмотрел на Диринга, тот глазами посоветовал молчать.

— Моего больного шофёра и вещи повезёт ваш второй шофёр. Мистер Смайс знает о сроке моего выезда и надеется… — тут профессор выдержал паузу и пристально посмотрел в бегающие мышиные глазки Джексона, — надеется, что я миную все опасные места дороги, например, пропасти, и благополучно доеду по Найроби. Всё! Можете идти, джентльмены.

Но джентльмены, казалось, потеряли способность и ходить и соображать. Они продолжали сидеть, уставившись вытаращенными глазами на спокойное лицо старика. Только под Джексоном поскрипывал стул в такт его хриплому дыханию.

Вдруг стул скрипнул громко и отлетел в сторону: Джексон вскочил и шагнул к столу.

— Это… это угроза? — прохрипел он.

— Предупреждение, — по-прежнему спокойно ответил Линдгрен. — Внимательно выберите шофёров. Вы свободны, джентльмены.

Джексон повернулся к всё ещё сидевшему Дирингу.

— Ну… — начал он.

Линдгрен опустил руку в карман и положил на стол пистолет.

— Не стоит, — посоветовал он почти дружелюбно. — Я, знаете, попадаю в муху на стене. И кроме того… мистер Смайс действительно огорчится, если я вместо Найроби попаду в пропасть. Довольно! — Линдгрен вдруг резко переменил тон и встал. — Автомобили завтра к восходу солнца. Идите!

Управляющий и его помощник почти бегом проскочили аллею до своего домика, не сговариваясь, обогнули его и только на середине просторного двора оглянулись и остановились.

— Измена! — прошептал Джексон.

Как ни велика была его ярость, но об осторожности он и тут не забыл.

— Кто, сто тысяч чертей, подслушал и выдал нас старику?

Диринг молча озирался, ища, на ком бы сорвать злость. Не найдя, выхватил хлыст, перегнул его через колено, сломал и, размахнувшись, запустил обломки по воздуху с такой силой, что они свистнули улетая.