Эбби покачала головой.

– Ну тогда я пошла.

К тому, что осталось на пепелище от дисков и скоросшивателей, она отнеслась не очень серьезно, но Эбби уже поняла, что Демарко не любит делиться информацией и не стоит принимать видимое отсутствие реакции за ее точку зрения.

Она приладила к многострадальной двери щеколду и решила принять душ. Лизин халат на полу напоминал небольшой бассейн с разлитой в нем желтой краской. Сестра обожала яркие, насыщенные краски и могла надеть наряд, в котором были собраны зеленый, оранжевый, лиловый и красный цвета, не обращая внимания на то, сочетаются они или нет. Лиза не раз повторяла: „Попробуй‑ка, надев что‑нибудь ярко‑розовое, чувствовать себя несчастной. Это просто невозможно“.

Сердце как будто упало на дно глубокой каменной расселины, она сжала зубы. С Лизой все будет хорошо – другого просто не может быть.

Она натянула на себя синий мужской халат, висевший на полотенцесушителе, подогрела банку супа‑пюре и начала есть, уставившись в пустой экран телевизора. В голове было так же пусто, тело вело себя как в замедленной съемке; казалось, кровь движется по сосудам в два раза медленнее.

Очень не хотелось звонить матери – Эбби с трудом подносила даже ложку ко рту, – но надо, иначе Джулия сойдет с ума от переживаний. Она отсчитала назад восемь часов – в Англии было два часа дня.

– Привет, мам, это я.

– Где Лиза? С тобой?

Эбби глубоко вздохнула:

– Поиски продолжаются.

Она, конечно, знала, что у матери вряд ли начнется истерика, но услышав ее спокойный, хотя и слегка дрожащий голос, испытала некоторое облегчение.

– А как ты, Эбби?

– Жутко устала. – Положив голову на руку и прикрыв глаза, она начала рассказывать Джулии о перелете в Лейкс‑Эдж, о знакомстве с Демарко. Она решила не говорить ни о сожженных документах, ни о взломе – не стоит добавлять к ее переживаниям за дочь лишние волнения.

– Я видела карту местности, куда, по их предположениям, она поехала на лыжах за собаками.

– Она обожает этих собак, – сказала Джулия, – но любимец у нее Роскоу. Она мне даже его фото прислала. Эбби, дорогая… – голос матери вдруг зазвучал неуверенно, что ей было несвойственно.

– Да, мама?

– Я хочу, чтобы ты знала – я рада, что ты сейчас там. Если бы я только могла поехать…

– Знаю, мама. Я тоже рада, что сюда приехала, – солгала она и тут же переменила тему. – Как там Ральф?

– Изводит меня своими плоскими шутками.

Эбби почувствовала, как в ней поднимается волна любви к этому человеку. Он бросил все, чтобы им помочь. Он, как и Эбби, хорошо знал: если Джулию оставить одну, она не будет о себе заботиться. Именно поэтому после окончания факультета ландшафтного дизайна в университете Лидса Эбби подыскала себе работу в Оксфорде и стала жить с матерью. Честно говоря, она сделала это больше для себя, чем для нее: она гораздо меньше переживала, зная, что каждый день после работы будет рядом с ней.

Эбби немного поговорила с Ральфом, потом повесила трубку. Не в силах усидеть на месте, она перемыла гору грязной посуды, потом попробовала хоть немного привести в порядок комнату. Занимаясь уборкой, она одновременно пыталась почувствовать Лизин дух, но ее не покидало ощущение, что она в совершенно чужом доме. На прикроватной тумбочке стоял стеклянный ночник в форме выпрыгнувшего из воды дельфина и лежала замусоленная книга в бежевой мягкой обложке. Видимо, книгой пользовались постоянно.

Эбби взяла ее в руки. Напечатанная военным издательством, она, похоже, содержала сведения обо всем, что только можно себе представить, – от ориентирования на местности, организации поиска и патрулирования до разведения костров и приготовления пищи.