— За предсказание, от которого зависит жизнь Михаила Евгеньевича, — уточнила она. Имя главы Синклита Аглая произнесла очень уважительно. — Или жаль для Чудодея этих денег?

А что, если облить этой твари голову водой да заставить в колдовском сеансе все выболтать? Фляга с водой у Романа была при себе. Из Синклита господина Вернона за такой фокус могут выставить. А хоть и выгонят, что с того?

— Дело в том, что наличными у меня таких денег нет. Вы же знаете: целый год отсутствовал. — Роман почти натурально вздохнул и сел так, чтобы Аглая не могла видеть, как он достает флягу из кармана джинсов. — Я бы мог заплатить тысячу, а на остальное дать расписку. — Фляга была уже зажата в кулаке. — Через месяц все оплачу.

— У меня принцип — расписок не брать. Только наличные. Всегда.

— Может быть, сделаете исключение для меня? — Роман улыбнулся самой обворожительной улыбкой. — Все-таки коллеги…

Он привстал и сделал вид, что хочет поцеловать ей руку. То есть галантно ее за ручку взял, а свободной рукой из фляги воду на макушку плеснул. Всевидящая замерла. Глаза остекленели и смотрели прямо перед собой, не мигая.

— Ну, а теперь говори, Аглаюшка, — приказал водный колдун, глядя Всевидящей в глаза, — говори, любезная, что ты в своих прозрениях видала? Какая судьба Чудодея ждет?

— Смерть… — отвечала Аглая, глядя в пустоту.

— От чего?

— Неведомо. Сядет на ступени и умрет. Тихо умрет. Безбольно… — падали осенними листьями слова.

— В чем причина?

— Неведомо… муть… туман… туман…

— Когда умрет?..

— Скоро… Два дня… три… день… туман…

— Где наступит смерть?

— На улице… двор… собака… туман…

— Обруча у него на голове не видишь?

— Нет обруча… туман есть…

— Кто из людей рядом?

— Никого… собака бегает… туман…

Роман вновь плеснул водой Всевидящей на макушку и проговорил назидательно:

— А теперь забудь, что у нас с тобой разговор был. Ни словечка мы с тобой еще не сказали, я только что в дверь вошел…

И господин Вернон отпустил Аглаину руку. Та изумленно хлопнула глазами, уставилась на колдуна, ничего не понимая, потом почувствовала, что вода стекает ей за шиворот. Взвизгнула, вскочила.

— Вода! — заорала она. — Ты больной! Зачем ты меня облил?

— Какая вода? Где? — изобразил колдун изумление.

Аглая провела ладонью по волосам — они уже высохли. Схватилась за шею — кожа сухая.

— Иллюзия. Иногда бывает, — с покаянным видом сообщил господин Вернон. — Меня люди видят, и вдруг им казаться начинает, что вода по коже течет. Неприятно, понимаю.

Она ему не верила, но уличить не могла.

— Что тебе нужно?

— Пять тысяч… — изобразив смущение, проговорил Роман. — В долг пришел просить. Пять тысяч зеленых. Меня год не было, а тут Синклит, расходы…

— Что? Кто тебе сказал, что я даю в долг?

— Я просто решил, что ты могла бы помочь. Мы же с тобой коллеги. — Он улыбнулся.

— Слушай, иди отсюда. Хватит мое время тратить. Денег я никому не даю.

— Правило, что ли, такое?

— Считай, что правило. Ты не пьян, часом? — Всевидящая подозрительно нахмурилась.

— Аглая Ильинична! Что вы! Я же не пью!

— Все вы непьющие! А по канавам валяетесь.