|
. – Джексом? Что нибудь случилось? Он обернулся и увидел Шарру, вылезающую из гамака. В первый момент он заметил только, что она была высокого роста и что длинные темные волосы рассыпались по ее плечам, почти скрыв лицо. Он сказал: – Шарра, это ты? Она быстро подошла к его постели и встревоженно, приглушенно спросила: – Как твои глаза, Джексом? – Все в порядке, – ответил он и поймал ее за руку: в хижине было темновато, а он непременно хотел как следует ее рассмотреть. Она попыталась отнять руку, но он ее удержал: – Погоди, Шарра! Я так долго ждал случая наконец увидеть тебя! И свободной рукой Джексом отвел с ее лица упавшие волосы. – Ну и?.. – спросила она не без горделивого вызова, непроизвольно расправляя плечи и откидывая назад волосы. Шарра была некрасива. Как, впрочем, он и ожидал. Черты ее лица были слишком неправильны, нос слишком длинен, а подбородок слишком тверд и упрям – уж какая тут красота. Губы, однако, были приятно очерчены, и левый утолок их чуть вздрагивал: девушку забавляло столь пристальное внимание. Глубоко посаженные глаза весело мерцали. – Ну? – повторила она и подняла бровь. – Что скажешь? – Можешь не соглашаться, но, по моему, ты просто красавица! – Он решительно пресек ее вторую попытку высвободить руку и встать. – А про то, что у тебя чудесный голос, тебе говорили? – Я старалась развить его. – И преуспела. – Джексом потянул ее за руку, заставляя пригнуться еще ниже. Ему было жизненно необходимо определить ее возраст. Она негромко засмеялась и пошевелила пальцами, зажатыми в его ладони. – Пусти, Джексом. Ну будь послушным мальчиком! – Я не особенно послушный. И я не мальчик. Он произнес это тихо, но с силой. Шарра, посерьезнев, прямо посмотрела ему в глаза, но потом вновь улыбнулась. – Верно, ты непослушный и ты не мальчик. Но, как бы то ни было, ты очень серьезно болел, и мой долг, – она слегка подчеркнула это слово и все таки высвободила руку, – мой долг – помочь тебе выздороветь. – И чем раньше, тем лучше, – Джексом откинулся на постели и улыбнулся, глядя на нее снизу вверх. Было похоже, что они окажутся одного роста, когда он поднимется. Значит, они будут смотреть друг другу прямо в глаза. Это ему нравилось. Она подарила ему долгий, слегка удивленный взгляд. Потом загадочно передернула плечами и ушла, на ходу подбирая волосы и аккуратно связывая их в узел. Ни он, ни она позже не упоминали об этой беседе; тем не менее после нее Джексому почему то сделалось легче сносить бесконечные ограничения, которые налагались на него, как на выздоравливающего. Он ел все, что ему приносили, безропотно глотал лекарства и старался уснуть, когда ему советовали поспать. Была у него и еще одна причина для беспокойства. – Брекки, – запинаясь, сказал он как то. – Пока у меня была лихорадка, я, наверное, нес всякую ерунду.. Брекки улыбнулась и ласково погладила его по руке. – Мы никогда не обращаем внимания на то, что говорят люди в бреду. И потом, обычно это до того бессвязно… Тем не менее некая нотка в ее голосе его все таки насторожила. Похоже, он наболтал таки порядочно лишнего, пока валялся без сознания. В общем, не так уж и страшно, если Брекки услышала от него что нибудь о том королевском яйце, пропади оно пропадом. Но что, если услышала Шарра?.. Ведь она из Южного холда. Вряд ли она так легко отмахнется и позабудет, если он в самом деле задвигал что нибудь в бреду о проклятущем яйце. Джексом никак не мог успокоиться. Ну надо же было свалиться как раз тогда, когда требовалась строжайшая тайна относительно их с Рутом похождений!.. Он мучился этими мыслями, пока не уснул, и продолжал пережевывать их на следующее утро. Правда, ему волей неволей пришлось напустить на себя жизнерадостный вид, чтобы не испортить настроения Руту, – тот купался в обществе огненных ящериц. |
