– Погоди, – явно разделял мысли внучки Федя, – еще маленько осталось. Пару чайных – и все.

Федя окончательно выполнил просьбу жены, когда мы с Иришкой решили выпить по чашечке чая.

– Отличное варенье, – заметил я. – Сама делала?

Ира с блестящими исключительно от похвалы глазами молча кивнула головой.

– В институте как? – интересуюсь разницей между средним и высшим образованием и с ходу пытаюсь разобраться без студенческих подсказок. – Стипендию наверняка не платят.

– Второй месяц… – пожаловалась Ира.

Девушка хотела что-то добавить, но в это время на пороге комнаты появился ее родственник.

– Смотри какие, – потряс цветами под моим носом садовник и гаркнул: – Кончай здеся курить! Ирка, окно закрой! Холод напускаешь!

– Ничего веник, – оценил я красоту цветов, и садовник попер на меня еще решительнее, чем немецкий танк на Курскую аномалию.

– Молчать, сопляк! Ишь, таку красу веником обгавкал. Вот смотрю я на тебя и мерекаю. Как за такого байструка Сабина Леонардовна вышла?

Когда садовник произнес имя моей второй половины, его мужественное морщинистое лицо отчего-то сразу напомнило выражение морды Педрилы, наблюдающего за своей хвостатой невестой.

– Ошиблась Сабинка, – сказал я, принимая букет.

– Вот и говорю, – обрадовался Федя, – такая женщина, а живет с тобой. Разгильдяй! Опять ночью где-то шемонался, рыло наглое! А она, бедная, все в окно глядит.

Я чуть было не подумал: Сабина вела себя у окна, подобно супругу, тем более, квартиранты в доме постоянно, молодые здоровые бугаи, разве я был когда против, чтобы ей кто-то уделил повышенное внимание? Да нет, это вряд ли, жена отчего-то не хочет найти зама по моей части. Ничего, потом локти кусать начнет, когда климакс в двери постучит. Тук-тук… Ну точно как садовник.

– Ладно, Федя, не выступай, – говорю примирительным тоном.

– Что ладно? Бери цветы и дуй к жене, лишенец. Попался бы ты мне! Я б с тебя человека сделал! Только армия с вас их сделать может. Бездельник! Ты б у меня с сортира не вылазил, зубной щеткой очко драил!

– Дедушка… – попыталось стать на мою защиту подрастающее поколение, однако я решил полагаться исключительно на свои силы:

– Спасибо, Федя. И на добром слове тоже. Ирка, на тебе стольник, конфет купи, или чего там еще дети любят?

– Бери, бери, – ободрил слегка смутившуюся внучку садовник. – Он хочь разгильдяй, а добрый, сволочуга. Чевой там дети любят? Всякую дрянь, гадость иностранную…

Я выскочил за дверь, чтобы не присутствовать при воспитательном процессе, и гордо понес перед собой букет цветов. Ишь, красавицы-розочки, недолго вам осталось. Сабина бесценная, жена дорогая, вечером вам всем капут устроит, поголовно в распыл пустит, чтоб питательную маску, страшную до отвращения, на своем и без того свежем лице сотворить. Туда вам и дорога, цветы запоздалые. Одно расстройство на душе – отчего это я до кота равенством не вышел? Ему платят за резку, а у меня все наоборот. Зря, что ли, Сабина в свое время орала: у нас вообще все не как у людей? “Волгой” меня попрекала, говорила, я и в этом выделиться хочу, другие-то на “вольвах” и “мерседесах” разъезжают.

В развитие автотранспортных рассуждений, я увидел отъезжающие в сторону ворота и вышедших из флигеля охранников, мимо которых проехало несколько машин, остановившихся непосредственно возле стен моей крепости. Не знаю, кто именно находится в джипах, но в головной машине явно Джеймс Бонд. Ошибиться я не могу, только агент №007 разъезжает на “Золотом глазе”. В этом году американцы о бондовских приключениях очередной фильм сняли с одноименным названием, мне его

Гарик демонстрировал, когда я с дыркой в плече бездельничал.