Основной доход мне дает торговля антиквариатом.

2

Ход моих мыслей прервал мелодичный звон Маринкиных побрякушек. Быть может, у другого руководителя постороннее звяканье бижутерии вызвало легкое раздражение, но только не у меня. Музыка безопасности – и никаких других ассоциаций. Мне уже несколько раз доводилось присутствовать при метаморфозах особого рода, когда все эти цепочки, браслетики, пояски превращались в грозное оружие, молниеносно отправлявшее на тот свет людей, пытавшихся стать на пути процветания фирмы “Козерог”. Во что при этом превращалась сама Марина – вспоминать лишний раз не хочется. Зрелище, как по-матерински заботливая секретарша перерождается в хищную гарпию, – не для слабонервных, пусть даже себя таковым не считаю.

– К тебе посетитель, – сказала Марина.

Я не оставил без внимания ее добренькую улыбку и только потому ответил чуть ли не плаксивым голосом:

– Неужели Костя прервал свое свадебное путешествие, чтобы организовать кому-то третью “скорую”?

Марина решила мне не подыгрывать и молча сотворила на лице вид необычайного равнодушия.

– Хорошо, – заметил я, переворачивая пепельницу с окурками в корзину для мусора. – Это, наверняка, коммерческий директор заявился. Тем более, я предупредил тебя: кроме Сережи, все остальные посетители мне нужны столь остро, как геморрой жокею перед финальным заездом. Интересно, кто мог так плодотворно повлиять на тебя?

– Я ее не знаю, – чуть ли не зевает Марина.

– Тем более.

– Зато я тебя знаю. Разве ты когда-то отказывался от свидания с дамами?

– Молодая, интересная блондинка с ногами, растущими от груди, и голубыми глазами, – деланно возбуждаюсь, потираю ладони, как сексуальная попрошайка перед очередным выходом на обочину большой дороги, и тут же решительно отрезаю:

– Повторяю для непонятливых: меня нет ни для кого. Я встречусь только с Сережей.

Вместо того, чтобы выскочить за дверь и занять перед посетительницей круговую оборону, Марина вытащила из бордовой папки с золотым тиснением “Козерог” фотографию, положила передо мной и заметила:

– Ты, как всегда, почти прав. Только эту блондинку молодой уже не назовешь. Как и тебя.

Я бросил беглый взгляд на фотографию. Действительно, юная интересная блондинка, только вот ног не видно, как и цвета глаз на черно-белом фото. А рядом с ней – молодой и довольно непротивный субъект с хорошо развитым плечевым поясом, нагло смотрящий в объектив с таким видом, будто ему, кроме девушки рядом, по совместительству принадлежало три четверти земного шара.

Господи, когда это было? Да и было ли вообще? Словно все происходило в какой-то другой жизни; от парня этого почти ничего не осталось, потому что он тогдашний и я сегодняшний – это два совершенно разных человека.

Тогда я уже не служил телохранителем Вениамина Горбунова, самостоятельно сшибал какие-то копейки на перепродаже произведений искусства, считая себя чуть ли не самым удачливым в мире. Еще бы, вполне обеспеченный и состоятельный человек по тем временам: машина, квартира, шальные деньги. Для многих пятидесятилетних такое материальное положение казалось вершиной жизненного успеха, которую еще предстоит покорить, если, конечно, повезет.