|
— Теперича медленно встаем, медленно, я сказал, кладем руки за голову, не оборачиваемся и слушаем сюда. У меня заказ на эту красотку, за вас никаких распоряжений не было. Стало быть, я с ней сейчас уйду, а вот куда отправитесь вы — на тот свет или обратно в бар водяру бухать, можно решить. Какие будут предложения? Сталкеры молчали, а Маша виновато, словно побитая собака, посмотрела на Мотю и покачала головой, мол, не перегибай палку. — Ладно, расслабьтесь, — Мотя снял маску, — а то штаны намочите. Будем считать, что урок состоялся. — Ах ты недомерок! — раздался рев Сюра. — Да я тебя сейчас с дерьмом смешаю! Наклонив голову и подавшись торсом вперед, он ринулся на Мотю, как бык на тореадора, занося мощный кулак для удара. Боцман попытался Сюра остановить, но его руки поймали только воздух, настолько быстро тот сорвался с места. Маша, будто в рапиде, наблюдала, как огромный кулачище приближается к Мотиной челюсти, грозя разнести ее в щепки и вывернуть из суставов, как спокойно и даже устало смотрит на приближающийся кулак Мотя, как он, когда до сокрушительного удара остаются считанные миллиметры, просто приседает и, используя плечо в качестве опоры, подымает здорового Сюра в воздух и швыряет кулем об землю, да так, что чуть не вышибает из него дух. Вот тебе и недомерок. Кульбит отрезвил Сюра. Он лежал на боку, рукой массируя поясницу, на которую пришелся основной удар, тихо матерился и даже не помышлял о новой попытке приложить свой кулак к челюсти Моти. — Лучше бы спасибо сказали, что это был я, а не настоящий наемник. Иначе лежать бы вам сейчас с лишними дырками в ваших дурных головах, — он присел на скамеечку возле Маши, закурил и сплюнул в песок, то ли от досады, то ли от злости. Маша, в начале схватки от испуга прикрывшая рот ладонями, одновременно виновато и с обожанием смотрела на Мотю своими большими черными глазами, от удивления сделавшимися еще больше. — Я не виновата, у меня ноги затекли, — она попыталась оправдаться, готовая вот-вот расплакаться. Дима и Боцман стояли перед ними как в воду опущенные, уныло кивая головами, кряхтя и постанывая, наконец поднялся Сюр, присоединился к товарищам и стал носком ботинка ковырять землю перед собой. Мотя попыхтел сигареткой, прищурившись, сквозь дым, осмотрел свое воинство, обнял Машу за плечо, потрепал ее челку и, улыбнувшись, протянул руку ладонью вверх: — Ладно, прощены. Но впредь, если не хотите получить по зубам прикладом вот этой вот красавицы, — он показал на свою штурмовую винтовку, — будьте добры исполнять мои приказы в точности. Лады? — Лады. — Боцман первым стукнул своей ладонью по протянутой ладони Моти. За ним несколько суетливо, хлопком подтвердил договор Дима, и следом уже Сюр с достоинством хлопнул своей ладонью. — Тогда хорош на меня смотреть преданно, пройдемте в закрома. Тут недалеко, в саду бросил, чтоб туда-сюда не таскать. А тем садом мы незаметно к самому дому подберемся и, дай Бог, внутрь попадем. Ну что, ребенок, не расстраивайся, — он поцеловал Машу в щеку, вытер пальцем слезинку с другой щеки и нежно щелкнул по кончику носа, — совсем немного осталось, держи хвост пистолетом. Вообще-то в Зоне не принято говорить о скором завершении дела — это плохая примета. |
