– Вот святой человек! – сказал он на туземном языке. – Он проповедовал против меня, но этого не было в сердце его. Он проповедовал любовь к Богу, но это было у него только на языке, а не в сердце его. Хотите знать, что было в сердце его? – крикнул он. – Я вам покажу! – И, проведя рукой по моей голове, он сделал вид, что поймал доллар и поднял его на воздух.

В толпе поднялся тот шум, каким полинезийцы встречают чудо.

Что до меня касается, я был озадачен. Это был самый заурядный фокус, который я двадцать раз видел на родине; но как убедить в этом поселян? Я пожалел, что не учился фокусам вместо еврейского языка, чтобы иметь возможность отплатить этому плуту его же монетою. Молчать было нельзя, но лучшее, что я нашел сказать, было слабо.

– Я побеспокою вас просьбою не дотрагиваться до меня, – сказал я.

– Я и не думаю, – ответил он, – и не желаю лишать вас ваших долларов. Вот он! – сказал он, швырнув доллар к моим ногам.

Мне говорили, что он пролежал три дня на том месте, где упал.

– Я должен сказать, что это было ловко сделано, – заметил я.

– О, он умен, – сказал мистер Терльтон, – и сами можете судить, насколько опасен. Он был виновником ужасной смерти разбитого параличем, его обвиняют в отравлении Адамса, он выжил отсюда Вигура ложью, которая могла довести до убийства, и, вне всякого сомнения, порешил отделаться от вас. Каким образом он думает это сделать, нам не угадать, только, будьте уверены, это что-нибудь новое. Его изобретательности и находчивости конца нет.

– Он сам как будто боится, – сказал я. – Но чего же, в конце концов?

– А сколько тонн копры можно добыть в этом участке? – спросил миссионер.

– Пожалуй, тонн шестьдесят, – сказал я.

– Какой барыш для местного торговца? – спросил он.

– Можете считать три фунта, – сказал я.

– Ну, и рассчитайте, сколько он получит, – сказал мистер Терльтон. – Но гораздо важнее расстроить его замыслы. Он, очевидно, распустил какие-нибудь слухи про Умэ, чтобы изолировать ее и удовлетворить свое беззаконное желание. Потерпев неудачу и видя появление на сцене нового соперника, он воспользовался ею иначе. Теперь нужно прежде всего узнать относительно Нему. Умэ, как поступил Нему, когда люди отступились от вас и вашей матери?

– Ушел прочь, – ответила Умэ.

– Боюсь, как бы он снова не принялся за старое, – сказал мистер Терльтон. – Что я могу для вас сделать? Я поговорю с Нему, предупрежу его, что за ним наблюдают. Будет очень странно, если он допустит что-либо, когда ему велели быть настороже. В то же время предупреждение может не удаться, и тогда вам нужно обратиться к кому-нибудь другому. У вас имеются под рукою двое, к которым вы можете обратиться: во-первых, патер, который может защитить вас в интересах католицизма; католиков здесь очень мало, но в их числе двое старшин, а затем старик Фейезо. Будь это несколько лет назад, вам никого бы не надо было, кроме него; но в настоящее время его влияние значительно ослабло, перешло в руки Миа, а Миа, боюсь, не из шакалов ли Кэза. Наконец если дело примет худший оборот, пришлите кого-нибудь или приезжайте сами в Фалэ-алии, и хотя я не должен быть в этой части острова раньше, чем через месяц, я посмотрю, что можно будет сделать.