— Ты так думаешь? — Он смотрел на нее с выражением, которое она не смогла бы определить. С удивлением?

Сама же она испытывала в этот момент симпатию и сочувствие. Она не ожидала, что Грег так чувствителен. И тут же себя одернула: «Не хватало мне твоих проблем».

Впрочем, ирония заключалась в том, что было слишком поздно. Она еще и сутки не провела здесь, а уже принимает участие в его судьбе. Недаром она мучилась предчувствиями, когда принимала решение. Не в ее характере оставаться в стороне от проблем человека, с которым будет связана работой. В мэрии Нина занималась проблемами целого города. Привыкла сочувствовать, помогать, организовывать помощь. И теперь неудивительно, что сработал инстинкт, и случилось то, чего она страшилась. Ведь давала себе слово не вникать в его проблемы, стать непробиваемой для сентиментального сочувствия к брошенному мужчине с двумя детьми, да еще и с беременной дочерью. Но, кажется, было поздно.

Думая о Дэзи, Нина вспоминала собственную юность. Хотя беременность принесла ей стыд, сожаления и беспокойную жизнь, все-таки нельзя отрицать, что именно это обстоятельство разбудило в ней скрытые силы. Она наконец почувствовала, что чего-то стоит в этой жизни, у нее появилась цель, и она впервые ощутила себя личностью.

Вместо того чтобы согнуться под ударом судьбы, она стала лучше учиться, вместо троек теперь получала хорошие и отличные оценки по всем предметам. Она даже занималась общественной деятельностью, и ее выбрали в школьный комитет. И не пропускала ни одного визита к доктору, запоминала все советы, которые должна была усвоить. Она терпеливо, скрывая досаду, выслушивала отца Рейли, который пытался убедить ее отдать ребенка на усыновление, зная, что никогда этого не сделает. Во-первых, для этого требовалось согласие отца ребенка, а она не хотела открывать секрет отцовства, во-вторых, она уже чувствовала свою связь с ребенком, уже любила его, и эта чистая любовь была сильнее всего остального в ее жизни. Но она выслушивала советы взрослых, школьного воспитателя, миссис Джарвис, которая говорила о будущих материальных трудностях и об ответственности за маленького человека, когда она сама еще ребенок.

Конечно, она жалела, что не может больше, как раньше, ходить на вечеринки, знакомиться с мальчиками, она принесла в жертву поездку выпускников в Вашингтон и, помня об этом, очень хотела, чтобы Сонет после выпуска поехала именно туда.

Нина старалась не слушать сплетни и слухи по поводу предполагаемого отца ребенка. Она старалась избегать тех людей, которые предсказывали ей тяжелое, беспросветное будущее матери-одиночки с младенцем на руках. Говорили, как тяжело будет одной поднимать и воспитывать ребенка, это всегда нелегко, даже взрослым и замужним женщинам, а она сама еще, в сущности, ребенок.

Но для Нины ребенок стал целью, она наконец нашла смысл жизни. Хотя, конечно, она страдала, глядя, как ее сверстники бегают на танцы, в кино, но в такие моменты пыталась занять себя чем-то полезным, например изучала расписание прививок для ребенка. Сама собрала детскую кроватку и научилась крепить в машине сиденье, хотя у нее еще не было водительского удостоверения.

Она изучила финансовые и социальные льготы одиноких матерей — это было важно. И ей хотелось изменить мир, чтобы он стал лучше, когда на свет появится ее ребенок.

Все это ей хотелось объяснить Грегу, успокоить и ободрить его. Но почему она должна принимать в нем такое участие? Ответ был один: он ей нравился, нравился всегда, с самой первой встречи, хотя она не хотела себе в том признаться. — Дэзи пройдет через все это, потому что некоторые вещи неизменны. Сейчас она расстроена тем, что все ее друзья и коллеги собираются продолжать учиться, ищут работу, некоторые путешествуют, в то время как она вынуждена сидеть дома.

— У нее нет выбора.

— Конечно. Но ее тревожит будущее.