Грег повернулся к Нине.

Она смотрела на гостиницу, ее черные глаза сверкали, он не понял их выражения, но счастливой она не выглядела. Промокшая насквозь, она выглядела миниатюрнее обычного, черные как смоль волосы обвисли, шорты и майка облепили тело. Он заметил, что на ней надет спортивный бюстгальтер, поэтому воображение было бессильно. Нина наклонилась и стала выливать воду из байдарки.

— Сегодня явно не мой день.

Она выглядит такой рассерженной, потому что промокла? Им вместе работать, и, очевидно, это будет нелегко. Он всегда терялся перед сердитыми женщинами. И когда был женат, и теперь. Он знал Нину давно, но виделись они редко и мало. Помнил милую местную девчонку несколькими классами младше его. Он видел ее каждый раз, когда проводил летние каникулы в лагере «Киога». Наверное, он помнит о ней больше, чем она воображает, но сейчас не время и не место об этом говорить. Тем более она в плохом настроении. Когда он вернулся в город прошлой зимой, она сама предложила встретиться, но он тогда разводился, было не до встреч, и он не ответил на предложение. Глядя на нее сейчас, он понял, каким был идиотом. В ней, даже промокшей насквозь, было больше огня и жизни, чем в сотне блондинок серии Брук.

Старые доски причала затрещали, когда Нина потащила байдарку из воды.

— Я помогу.

Грег огорчился, что она не попросила его о помощи. Байдарка была тяжелой, когда они ее вытаскивали, из нее хлынула вода и снова залила им ноги. Перевернув байдарку, они выпрямились и увидели, как Шейн и Брук рядышком поднимаются по большой лужайке к гостинице. Как предусмотрительно Брук оставила здесь свою машину. Сегодня Грег планировал оставить Макса с Дэзи и повести Брук в ресторан, после чего наконец свидание должно было завершиться в постели. Он уже не помнит, когда в последний раз спал с женщиной. Теперь стало ясно, что этому не бывать. Он промок, замерз и стоял рядом с такой же промокшей, замерзшей и сердитой Ниной Романо.

Он вспомнил, что видел ее на выпускном вечере дочери несколько недель назад. Сонет Романо и Дэзи дружили в школе, но будущее девочек резко отличалось: Сонет отправлялась в путешествие, навстречу приключениям, учебе в колледже, насколько ему было известно, а Дэзи…

— Я, пожалуй, пойду, — прервала его мысли Нина, — моя машина на городской стоянке, рядом с лодочной станцией на том берегу. — И она хотела спустить байдарку на воду.

— Забудь, — вдруг услышал свои слова Грег, — войдем внутрь и обогреемся.

Он показал рукой в сторону гостиницы. Главное здание, построенное в 1890-х как летняя резиденция для огромного семейства железнодорожного, баснословно богатого магната, все еще поражало воображение. Сменялись поколения, и резиденция превратилась в тихий курорт для богатых горожан, когда им требовалось удалиться от дел и отдохнуть на природе.

— Как это — войдем внутрь? — удивилась Нина. — Здание закрыто.

— Да, это так, — он вытащил ключи из кармана, — но, к счастью, я знаю волшебное слово.

Глаза ее удивленно раскрылись, она долго на него смотрела, потом, побледнев, спросила дрогнувшим голосом:

— Я не понимаю. Почему у тебя ключи?

О боже. Он собирался преподнести ей новость при других обстоятельствах. Например, на деловой встрече, когда оба будут в сухой одежде и… Ладно…

— Гостиница «Уиллоу» принадлежит теперь мне.

У Нины было выразительное лицо Софи Лорен, с удивительными огромными великолепными глазами и полными губами, на нем отражалась вся гамма чувств, и можно было без труда прочесть, что она в этот момент думает.