— А ну вылезай, осел несчастный! Утонуть задумал, а потом отвечай за тебя!

— Иди подержи меня за ноги, я в баржу заберусь. Если запутаюсь там — вытянешь меня за ноги! — прокричал Генка и основательно перепугал Бяшима.

— Подержу, как же! Я тебя так подержу, что сразу поумнеешь!

Подплыв к Генке, Бяшим схватил его за руку и потянул к берегу.

— Да ты что? — возмутился Генка. — Ну и трусишка же ты. Вот уж не думал, что у меня такой трусливый товарищ!

— Кто — я трусишка? — лицо у Бяшима вспыхнуло краской стыда. — Я-то не трусишка, а вот ты настоящий дурак. Если хочешь доказать свою храбрость, то пожалуйста... Я тебе таких фонарей наставлю — век будешь помнить!

— Ты — мне?! — еще сильнее друга возмутился Генка. — Да я тебя одним мизинцем...

— Хвастунишка... Мизинцем... А ну, идем — стукнемся!

Бяшим решительно направился к берегу, и Генка последовал за ним. Выскочив из воды, они мгновенно кинулись друг на друга и началась потасовка. Наверное они надавали бы друг дружке, если бы не появившаяся Аннагозель.

— Ой, мальчики, да вы что! — закричала девочка. — Как вам не стыдно! А еще друзья! А еще пионеры! А ну-ка немедленно перестаньте! Бяшим! Гена! Ну будьте умниками! — Аннагозель побежала к ребятам, схватила Генку за шею и оттянула его от Бяшима.

— Не мешай, чего ты лезешь! — оттолкнул ее Генка. — Я должен проучить хулигана.

— Я — хулиган?! — вдруг жалобно проговорил Бяшим и от обиды заплакал. — Сам ты хулиган...

— Мальчики, ну хватит вам! — прикрикнула Аннагозель. — Деретесь тут, а там в лагере Абдулла сам не свой: ходит по палаткам, допытывается — кто его Глупыша так в грязи извозил. Говорит: не успел, мол, я уехать в город за продуктами, как тут же нашлись хулиганы и измучили Глупыша. Зову, говорит, его на охоту, а он лежит и скулит, никуда идти не хочет. — Ты ему не сказала о том, что его Глупыш чуть не отдал концы, — встревожился Генка.

— Ну, что ты! За кого меня принимаешь! Бяшим, успокоившись, хмуро выговорил: - И вообще — разве это игра? Только начали играть — и уже драка.

— Мальчики, немедленно помиритесь, — тоном нетерпящим возражения приказала Аннагозель.

— Да я — что, — уныло согласился Генка. — Я запросто. Это Бяшим упрямый, а мне ничего не стоит.

— Кто — я упрямый? — Бяшим ухмыльнулся. — Я всегда готов.

— Тогда подойдите друг к другу и пожмите руки, — сказала Аннагозель.

Ребята молча повиновались. Генка первым подал руку и пошутил:

— Сейчас, когда вся земля залита водой, и отечество в опасности, — нам, как никогда, необходим мир. Надо помириться и с Довраном.

— А ты что, и Доврана поколотил?! — возмутилась Аннагозель.

— Да что ты... Просто он... Просто мы не поняли друг друга.

— Ребята, немедленно пойдемте к нему, — сказала Аннагозель.

— А как же падишах — опять было заупрямился Генка. — Надо бы его вытянуть из баржи. А так, с голыми руками мириться неудобно.

— Ничего, еще как удобно, — твердо выговорила Аннагозель, посмотрев на зеркальную гладь залива. — Царство падишаха стало подводным царством Доврана... Теперь падишах играет с рыбками и с сомами.

— Давайте пойдем, проверим нашу закидушку на сома, которую Клычдурды-ага поставил? — предложил Бяшим.

— Пошли, — согласился Генка. — Но вряд ли можно теперь отыскать тот заливчик.

И, действительно, побродив по берегу, ребята не нашли лагуны, куда ездили на катере с бакенщиком.