Но это будет завтра. А сейчас ливонцы медленно отползали. Многих откровенно тошнило от чрезмерной дозы алкоголя, кто-то громко стонал, держась за голову, а кое-кто вообще лежал бревном. И правда: немцу смерть то, что для русского - каждую субботу после бани.

    Происходящего в германском лагере, конечно, дружинники не видели, потому что Александр Ярославич, прекратив терзать дуду, решил поддержать бурное течение праздника в заданном с самого начала темпе - приказал всем в обязательном порядке наполнить подручную тару спиртом и громко замычал какой-то тост. Ему внимали напряженно, но абсолютно безуспешно - понять мысль, которую он хотел донести до аудитории, было затруднительно даже в трезвом виде.

    -  Перережут как курят! - схватился за голову Степан Федорович. - Что же делать?! Русь лишится виднейшего и преданнейшего защитника и ревнителя. А полчища германцев двинут на Новгород и дальше… Ведь это мы ответственны за очередной исторический парадокс! Как же я детям в глаза смотреть буду, когда домой вернусь?

    -  Во-первых, у вас никаких детей нет, - сказал я. - Во-вторых, домой вы - вполне возможно - вообще никогда не вернетесь. А в-третьих… Кажется, очень скоро политико-географическая территория Германии увеличится на столько, на сколько уменьшится политико-географическая территория Руси. Вот когда можно будет с полной уверенностью сказать - русского мужика водка погубила…

    -  Перестаньте юродствовать! Это же моя страна! Моя родина! И вы не меньше моего виноваты в случившемся! Надо было додуматься - большой мужской коллектив, походное напряжение, отсутствие жен, детей и тещ как сдерживающих факторов… И целое озеро чистого спирта презентовать! Воистину - бесовская порода ведет начало от змия-искусителя.

    -  Они сюда не на рыбалку, между прочим, пришли, а по делу, - огрызнулся я. - Да ладно, чего уж теперь… Сидите здесь, не высовывайтесь и смотрите, как работает профессионал. Попытаюсь исправить положение. Сейчас они у меня с боевыми песнями ринутся вдогон за ворогом!

    -  Ой ли? - усомнился Степан Федорович, глядя на то, как отдельные дружинники уже устраивались на бережку отдохнуть от буйства жизненных красок.

    -  Гадом буду! - поклялся я страшной клятвой одного из своих недавних клиентов с воркутинской ИТК строгого режима, который душу продал за ушанку-невидимку и кирзачи-скороходы. - Ринутся, никуда не денутся. Кстати, и вы будьте начеку. Как только я двинусь к германскому лагерю, сразу - за мной! Если не хотите пропустить момент, когда Гиммлер во второй раз врубит свою установку!

    С этими словами я выпрыгнул из-за укрытия и с ходу врубился в разгоряченную толпу.

    Меня поначалу и не заметили. Князь домычал свой тост, дружинники с облегчением выпили.

    Остограммился и князь. Классически ткнулся носом в рукав кольчуги и, занюхав порцию, потянулся к дуде. Я рванулся изо всех сил и поспел первым.

    -  Александр Ярославич! Саша! Опомнись!

    -  А? Ты кто? Отдай дуду!

    -  Не отдам! Зачем она тебе! Вот тебе лучше секира и щит.

    -  Отдай дуду, молвят тебе! Чего душу поганишь? Надоели мне эти железки за всю жизнь. Битвы и битвы с отрочества до мужества… Воротит! Дай хоть раз отдохнуть по-человечески!

    -  Враг бежит!

    -  И прав-вильно делает.