Мэдисон отвернулась. Казалось, она готова заплакать.
- Ладно, - сказала Элли, ложась на спину, - ясно, что у тебя была достаточно веская причина. Давай вернемся к прекрасным пейзажам севера штата Нью-Йорк, и ты расскажешь нам о… О том, почему эту иссушенную старушку звали Мила! А что, у Тома были действительно замечательные ноги?
- Прекрасные, - сказала Мэдисон, чуточку повеселев. - В нем все было прекрасно.
Глава 10
- Сколько тебе лет? - хмуро спросил Том, взявшись за ступню Мэдисон и разглядывая кровоточащие мозоли. - Никак не больше шести, судя по всему.
Несмотря на грубый тон, Мэдисон чувствовала настоящую заботу. За три часа они перебрались через холм, который Том называл горой, и дошли до пикапа, где их должна была ждать Мила.
Во время прогулки Том изо всех сил старался заставить свою спутницу рассказать о себе. Он знал от матери, что Мэдисон ухаживала за мужем и добилась немалых успехов: Роджер смог ходить на костылях. Как она это сделала?
Сначала Мэдисон отказывалась рассказывать. У нее почти не было опыта общения с мужчинами. Она пыталась разговаривать с ними, но, бросив на нее взгляд, они тут же забывали о теме беседы. Но Том, шедший впереди по тропе, настаивал:
- Скоро мне придется выбирать специализацию, и, возможно, я стану физиотерапевтом.
Она поняла, что он специально употребил это слово, означающее специалиста в реабилитационной медицине, чтобы проверить ее.
- А у тебя хватит душевных сил? - поддразнила его Мэдисон.
Том взглянул на нее по обыкновению хмуро.
- Это при чем?
- Реабилитация - это бесконечное подбадривание! А пациент - не марионетка, которой ты можешь управлять. Нужно всегда видеть в нем личность и добиваться, чтобы он сам захотел выполнить все необходимые предписания. Гораздо проще валяться в постели и смотреть футбол, чем заставить себя приподнять на три дюйма ногу и повторить это упражнение двадцать раз.
- Понятно, - сказал Том, повернувшись к ней спиной. - И как же ты подбадривала своего пациента?
Не «Роджера», отметила Мэдисон, а «своего пациента». Это ей понравилось.
- Сначала было очень сложно. Нейрохирург сказал Роджеру, что у него поврежден позвоночник, и он никогда не сможет ходить. Когда я вернулась в Монтану, Роджер был на грани самоубийства.
- Но ты дала ему надежду, - мягко вставил Том. - И помогла встать на ноги.
- Мне не удалось бы ничего без твоей тети. Я позвонила ей. Я волновалась и сомневалась, стоит ли это делать… Ведь родители Роджера могли не согласиться оплатить счет твоей тети, но мне хотелось больше узнать о его болезни. Дороти посоветовала мне подложить Роджеру под колени полотенца и потом с силой надавить сверху на обе ноги. Если они дернутся, то еще остались какие то шансы. Я убедилась в этом и стала много читать и размышлять.
Мэдисон рассказала Тому, что она делала два с половиной года. Сначала она пыталась употреблять научные термины и говорила о лекарствах, о боли, об упражнениях. Но вскоре перестала сдерживаться и заговорила о ссорах с родителями Роджера, о том, что они отказывались покупать специальное оборудование.
- Они словно решили доказать правоту нейрохирурга и не хотели, чтобы Роджер снова встал на ноги. Его отец даже заявил однажды: «Да какая разница? Он ведь все равно никогда больше не сможет заниматься спортом, зачем ему ходить?»
Том слушал молча, только иногда внимательно посматривал на свою спутницу.
Она рассказала ему о том, что у Роджера поврежден нерв правой ноги, и нога почти ничего не чувствует. Потом упомянула о пересадке кожи, о штифтах. Рассказала о том, как переворачивала Роджера с боку на бок, когда он был еще в гипсе, приподнимала его и перетаскивала долгие месяцы, прежде чем он смог все это делать сам, подтягиваясь на железной планке, которую повесили у него над головой. |