– Что делаешь, отступник? – просипел монарх. – В преисподнюю захотел?!

У Лена отсутствовала нижняя часть правого уха – должно быть, брошенный охранником топорик срезал его.

– Убью вас всех! – неистовствовал монарх, в то время как гношиль булькал и пузырился на его лице. – Разорву, в крови утоплю, сожру заживо!

Алоа оскалился, склонившись ниже, прошептал:

– Лишь жертва спасет нас.

Очень скоро стало ясно, что имеет в виду метис: запеленутого, будто мумию, Уги-Уги поставили на колени в длинную корзину на краю настила. Бывшие подданные выстроились в два ряда, а Бром Бом вместе с Алоа и двумя высокими туземцами провели между ними онолонки и Нахаку, на телах которых темнели кровоподтеки. Руки у охранника были связаны за спиной, оба шли пошатываясь.

Лицо монарха пылало, запах наркотика кружил голову. Он начал подвывать, слизывая комочки гношиля, до которых мог дотянуться языком, покачиваясь и скрипя зубами, пока не опрокинулся на спину. Корзина накренилась и чуть не упала с настила, но Лен Алоа ухватил ее за борт. Онолонки остался на досках, а туземку толкнули внутрь, после чего Бром Бом выкрикнул что-то – монарх не расслышал, что именно, в голове его гудело.

Ему показалось, что где-то неподалеку зазвучала музыка – возможно, она раздавалась лишь в его сознании, а может быть, это Бром велел играть нескольким владеющим примитивными инструментами туземцам. Лежащий на дне корзины пленник не видел, как люди опустились на колени и склонили головы. Он вдруг захохотал, потому что понял: его приносят в жертву! Но кому? Быть может... ему самому? Или Лану Алоа, богу Нижних Земель?

Кто-то пнул корзину: соскользнув с края настила, она закачалась на веревке, медленно опускаясь. Нахака, скуля, повалилась на своего повелителя.

Когда днище корзины ткнулось в каменный выступ, вверху перерубили веревку, и она упала следом. Обнимая хозяина за плечи, наложница лежала на нем и рыдала, а он молча глядел вверх, лишь тихо сопел.

Донесся крик, и что-то большое полетело вниз. Зрачки Уги-Уги расширились, он замычал, стараясь перевернуться. Туземка подняла голову, оглянулась и вскочила. Выпрыгнув из корзины, навалилась на борт, безуспешно пытаясь оттащить ее в сторону, потом, наоборот, надавила и в конце концов перевернула на бок. Выкатившийся наружу монарх чуть не сверзился в провал – замер на самом краю выступа, вращая глазами.

И все же Нахака спасла его от смерти или увечья. Через мгновение после того как корзина перевернулась, все еще связанный онолонки, живот которого был проткнут кривым копьем, рухнул на спину там, где она только что была. Во все стороны брызнула кровь; Нахака завизжала.

Уги-Уги понял, что произошло, хотя не видел этого. Он лежал спиной к корзине, скосив глаза. Ниже был еще один каменный выступ, куда монарх в приступе извращенного остроумия приказал посадить Диша Длога, чтобы глаза парализованного торговца видели прииск и все то богатство, которого он лишился.

Выступ маячил темной узкой тенью в дрожащих потоках едкого, разъедающего пространство света. На камнях валялось перевернутое кресло, из сиденья торчала стрела. Торговца там не было.

Впрочем, у монарха Суладара сейчас хватало других забот, чтобы раздумывать над судьбою бывшего партнера.

– Низвергнуты... – простонал Уги-Уги. – Мы низвергнуты! Эй, девка! Развяжи нас быстрее!

Глава 3

От болота между деревьями текли облачные ручейки – словно белая сетка накрыла землю по другую сторону расселины. Арлея шла за Эрлангой, плечом к плечу с Лигом.