Пройдя в спальню, настежь распахнул окна. От ударившего в грудь холодного осеннего воздуха сразу стало легче.

Несколько минут стоял, разглядывая открывшийся из окон вид на Измайловский лесопарк. Знакомая картина… Облетевшие темные деревья, изредка поднимающиеся над ними стаи ворон, тяжелые осенние облака над уходящим вдаль лесом.

Пройдя на кухню, заглянул в холодильник. Здесь, если не считать двух коробок с бульонными кубиками, было пусто. От яичницы он бы не отказался, но подумал, что ему вполне хватит чашки кофе.

Заварив кофе, вернулся с чашкой в спальню. Взял пакет, сел в кресло, придвинул журнальный столик — и начал не спеша разбирать почту.

Как он и ожидал, писем оказалось мало. Писали из общества охотников и городского яхт-клуба, приглашая на очередные собрания, два напоминания с просьбой вернуть книгу прислала библиотека, которой он до сих пор не отдал подшивку журнала «Секретный путеводитель по компьютерам».

Допил кофе и стал сортировать газеты. Машинально перебирая и распрямляя согнутые газетные полосы, нашел среди них еще одно письмо.

Конверт был узким и длинным, из тех, которыми в России пользуются крайне редко.

Прочел обратный адрес, написанный по-английски: «От мистера Джеймса Стюарта, 14, Беннетт-роад, Дюмон, штат Нью-Джерси, США». Это был адрес отца Аллы.

Его опять охватила тоска. Тупая, ватная, безнадежная тоска.

Посмотрел в распахнутое окно. Подумал: будь оно все проклято. Это будет всегда. Любое напоминание об Алле, абсолютно любое, всегда будет вызывать у него приступ тупой отчаянной тоски. Он знает, он никогда не сможет смириться со смертью Аллы. Никогда не сможет поверить, что она вдруг ни с того ни с сего, ничего ему не объяснив, ничего не сказав, взяла и ушла, исчезла, растворилась в небытие. Не сможет.

В первом письме, которое ему прислали сразу после смерти Аллы ее родители, они просто уведомляли его, что Алла погибла в автомобильной катастрофе. И все. Непонятно, зачем они прислали ему второе письмо.

Взяв ножницы, вскрыл конверт. Достал листок, прочел короткое послание:

«Уважаемый мистер Седов! Заранее прошу прощения, что вынужден побеспокоить Вас еще раз. Приводя в порядок бумаги моей дочери Эллен после ее смерти, я выяснил, что на ее счету в „Чейз Манхэттен Банк“ лежит довольно большая сумма денег, записанная на Ваше имя. Для того чтобы Вы получили эти деньги, необходимо Ваше физическое присутствие в США. Прошу выяснить, как скоро Вы сможете вылететь в Нью-Йорк, и заранее сообщить номер Вашего рейса. Я Вас встречу. Все расходы, связанные с проездом и пребыванием в США, моя семья берет на себя.

С уважением, искренне Ваш Джеймс Стюарт».

Отложив письмо, подумал: большая сумма денег… Конечно, он помнил про миллион сорок тысяч долларов, которые они вместе с Аллой нашли на яхте, в тайнике за телевизором. Перед отлетом Алла как-то туманно сказала ему о том, что, хоть она и положила эти деньги на свой счет, это отнюдь не значит, что деньги будут принадлежать только ей. Ясно, он тогда не придал этим ее словам никакого значения. И довольно скоро о них забыл.

Если речь действительно идет о тех самых одном миллионе сорока тысячах долларов — это не его деньги. Это деньги Глеба.

Еще раз прочитав письмо, спрятал его в конверт. Подумал: хорошо, завтра, когда он поедет к Гущину, он возьмет это письмо с собой.

Глава 12

Письмо, которое Седов показал ему утром, Гущин прочел несколько раз. Покончив с листком, занялся изучением конверта.

Наконец сказал:

— Штемпель на конверте видел?

— Видел. Судя по штемпелю, из США письмо было отправлено двадцать три дня тому назад.

— Вот я про то и говорю. Ты уже давно должен был ответить.

— Ответить — что?

— Что ты вылетаешь.