– Короче говоря, для уничтожения рас вы выбрали качество, которое сами приобрели, скорее всего, тоже благодаря естественному отбору. Я говорю «скорее всего», ибо это тот самый момент, на который бы хотелось обратить внимание…

Член комитета хранил спокойствие. Спокойно и весомо он проговорил:

– Мы подходим совершенно объективно, поскольку изучили все самые положительные черты у сотен рас…

– И кончили тем, что признали свою расу самой лучшей! – взорвался Модиун. – Причем совершенно необоснованно.

– Я повторяю вопрос (в голосе члена комитета прозвучало раздражение): можете ли вы назвать лучший критерий, чем долговечность?

– Да. Например, система человеческого восприятия. И человеческая философия терпимости. Вот видите, – прервал он перечисление, – вы мне говорите о качествах зоувгов, а я вам – о качествах людей. Получается, что мы с вами оба в достаточной степени субъективны. А?

– Поскольку вы находитесь в наших руках, продолжать разговор с вами бесполезно, – последовал холодный ответ.

Итак, все вернулось на круги своя.

Модиун продолжал спокойно сидеть в кресле, но держался настороже и чувствовал, что пока ничего не изменилось. В эти несколько минут, когда был всему подведен итог, его система восприятия не подавала никаких настораживающих сигналов. Выходило так, что, если они что‑то и предпринимали, это, должно быть, происходило на каком‑то высоком уровне и он не чувствовал. Айлэм – единое психическое пространство – и космос молчали. Вся окружающая Вселенная продолжала свое движение в рамках молекулярной и атомарной логики, не реагируя на пертурбации разумов, а это позволяло думать, что проблема внутри, а не вне Модиуна.

Размышляя о такой возможности, человек решил, что пришло время совершить то, зачем он сюда явился. Однако он не знал, как начать, а в голове вертелось: «Первой моей задачей было поговорить, что я и сделал. Но это ни к чему не привело».

И вот, не решив, как действовать дальше, Модиун наугад проговорил:

– Все же биологией мы владеем лучше, чем кто бы то ни было, благодаря тому, что в нас развили нунули.

Существо в темноте издало какой‑то горловой звук. Может быть, так оно иронически смеялось? Затем зоувг заговорил:

– В принципе, нам сейчас и не нужно предпринимать что‑либо против вас. Контроль над вами давно установлен. Вы должны понять, что никто не может поступать вопреки своей собственной природе. Например, индивидуум даже может прекрасно понимать существо боя, который он должен вести, – это та стадия, до которой поднялись и вы, – но в то же время вы прекрасно сами знаете, что кожу вашу можно чем‑либо пронзить, сердце – остановить, а на группы клеток вашего мозга можно воздействовать… довольно‑таки специфическим методом. Так вот, несмотря на вашу систему восприятия, срок жизни человека составляет менее двух тысяч лет по земному летосчислению. И этим вы обязаны нунули, которые способствовали улучшению человеческой расы.

– Верно, – согласился Модиун. – Однако я сейчас не склонен заниматься подобным анализом и…

Тут зоувг прервал его:

– Чтобы продемонстрировать наши возможности, я предлагаю вам использовать свою систему восприятия, направив её против нас. Вы тут же убедитесь, что бороться вам с нами не по силам.

– Вы требуете невозможного, – запротестовал Модиун. – Для меня слово «против» не несет смысловой нагрузки. Я не против вас.

– Это, конечно, естественно с вашей стороны, поскольку так вас запрограммировали наши слуги – нунули, – с удовлетворением заявил зоувг.