– Так на что же вы использовали эту энергию? – грубо прервал его зоувг.

Модиун глубоко вздохнул.

– Теперь раса зоувгов пойдет по исправленному мною пути эволюции. В течение нескольких тысячелетий продолжительность жизни каждого индивидуума будет… как я полагаю… где‑то семьдесят– восемьдесят лет по земному летосчислению.

По мере того как он объяснял, Модиун чувствовал, что напряжение у существа в комнате все нарастает. И вот…

– Инверсия эволюции, произведенная вами в отношении нас… – неестественно высоким голосом начал зоувг, – её можно вернуть на прежний уровень?.. Меня об этом только что просил один из моих сородичей.

Модиун помедлил с ответом. Его удивила скорость реакции, с которой зоувги переварили информацию и среагировали на нее. Ведь он нанес им чувствительное поражение, а они тут же, оправившись от шока, почти мгновенно стали искать пути, как все это исправить.

«Впрочем, – подумал он про себя, – их контратака все же запоздала».

Он раньше их использовал свое преимущество, перехватив инициативу. Но больше у него в запасе ничего не оставалось. Зато у них была под рукой ими же заложенная в него программа честности и пацифизма.

Таким образом, выходило, что он должен ответить на их вопрос.

– По правде сказать, я об этом ещё не думал, но полагаю, что ответ может быть положительный. Все можно запустить в обратном направлении, но на это понадобится много времени, ибо работать пришлось бы индивидуально с каждым. Длилось бы это недели, причем достаточно нудно… Ко всему прочему, должен вам сказать, что не имею ни малейшего намерения…

Тут его снова поразила скорость их реакции на его слова.

– Мы являлись единственной бессмертной расой в космосе, – быстро проговорил зоувг, – а вы нас превратили в обыкновенных смертных. Это несправедливо и некрасиво с вашей стороны.

В известном смысле они были правы. Наверное, по большому счету, они должны были бы сохранить свое бессмертие, совершенно уникальное у разумных существ.

«Но они на слишком многое покушались и нанесли слишком много вреда, – убеждал себя Модиун. – Так что теперь их доводы ничего не стоят. Я и сам неоднократно подвергался их откровенному и ничем не спровоцированному нападению. С какой стати я должен соглашаться с их доводами?

Зоувг снова заговорил:

– В том, что мы производили селекцию, нет ничего особенного. Да, мы вмешивались в ход естественного отбора природы, но ведь и вы сами делали то же, изменяя животных…

Голос инопланетянина что‑то ещё бубнил, но Модиун больше его не слушал. На него навалилась огромная физическая усталость. Перед ck`g`lh плавали круги. Однако он все ещё продолжал сознавать, что сейчас они пытаются воздействовать на него своим объединенным внушением.

«Будет ли риском с моей стороны направить активизированное восприятие на свою защиту в данном случае?»

Едва эта мысль пришла ему в голову и он решил защищаться, как сразу почувствовал, что усталость постепенно сходит на нет. Оставалось лишь нечто вроде слабого головокружения.

Модиун подумал о том, что из‑за лжи, грубости и нападок этих существ на него нарушилась чистота его реакции на окружающее.

«Я прошел большой путь, – подумал он, – и вполне возможно, что значительную его часть двигался не в том направлении, куда требовалось».

Впрочем, сейчас он ни о чем не жалел.

Дойдя до этого в своих размышлениях, Модиун окончательно очнулся и вновь услышал голос члена комитета:

– …мой коллега, – говорил инопланетянин, – предлагает вернуть вам вашу женщину при условии, что вы восстановите наше первоначальное состояние.