— Мы голосовали, — тихо, но твердо сказала она. — Вопрос был такой: нужно ли наказывать Лапочку до тех пор, пока она не признается, что прогнала вас из стаи. Белла, Кусака, Стрела и Бруно решили, что нужно, но Лапочка предложила проголосовать за то, чтобы дождаться вас, — тоже получила четыре лапы. Вот тогда… тогда и началась драка.

Счастливчик готов был провалиться сквозь землю от досады и раскаяния. Его блестящая идея позорно провалилась, это было понятно. Но гораздо хуже было то, что если бы он не убежал тайком за Грозой, опрометчиво взяв с Лапочки слово ничего не рассказывать стае, то она не пострадала бы. Выходит, это он был во всем виноват.

Зато Белла не испытывала ни тени стыда. Более того, она, похоже, гордилась собой!

— Да уж, братец, твоя затея с Четырьмя Лапами была неплоха, но ничего из нее не вышло! Так дела не делаются! Стае нужен вожак, а не бесконечные решения, из-за которых случаются драки и споры. Нам нужен Альфа, и уже понятно, что это должна быть я, — она с вызовом посмотрела на Счастливчика. — Я уже была Альфой раньше, значит, смогу возглавить стаю и сейчас. Стрела и Кусака тоже хотят, чтобы Альфой была я, правда? — Белла самоуверенно посмотрела на двух собак, но те молча попятились, поджав хвосты.

Губы Счастливчика сами собой разъехались в стороны, обнажив клыки.

«Она что, забыла, чем в прошлый раз закончилось ее руководство стаей? Она уже не помнит, что едва не погубила и меня, и обе стаи!» Внезапно он с мучительной ясностью понял, что, если стаю возглавит Белла, то ему в ней уже не будет места.

Но сильнее гнева на сестру было горькое разочарование. Почему никто не бросит вызов Белле? Неужели он окружен бесхребетными трусами? По крайней мере, Грозу никто не посмел бы упрекнуть в малодушии! При мысли о Грозе у него заныло сердце, он уже открыл пасть, чтобы сказать, что вопрос об Альфе они могут решить после, а сейчас нужно выручать члена стаи, но тут вперед вышла Лапочка.

— Я хочу быть Альфой! — бросила она. Изо рта у нее капала кровь. Длинная алая царапина спускалась от глаза к челюсти.

— Да ты шутишь! — глумливо осклабилась Белла. — Ты на себя посмотри, мы же здорово тебя потрепали. Неужели ты надеешься одолеть меня в схватке. Что ж, это говорит только о том, что ты глупа, самонадеянна и не годишься быть Альфой! — Белла горделиво выкатила грудь, ее желтые глаза полыхали недобрым торжеством. — Не стоит путать трусость с преданностью, моя дорогая. Ты хвостом бегала за Альфой, но его больше нет. Остальные, возможно, побоятся сказать это вслух, но я-то никогда не была трусихой, поэтому скажу — твой Альфа был жестокий грубиян, без него всем будет лучше.

Собаки ошеломленно зароптали. Даже Счастливчик неуверенно переступил с лапы на лапу. Он никогда не любил Альфу, но его покоробило, что Белла так отозвалась о погибшем.

А Белла, похоже, упивалась своим величием. Она горделиво прошлась перед Лапочкой и ощерилась, обнажив клыки.

— Твое время прошло, бывшая Бета. Теперь ты ничем не лучше нас, понятно? Когда я стану Альфой, то сделаю тебя Омегой, будешь у нас на побегушках, как Солнышко.

Счастливчику захотелось броситься на сестру. Теперь он видел, что Белла просто не рождена быть Альфой. Прошлые ошибки ничему ее не научили, сестра по-прежнему хотела лишь повелевать, не задумываясь о цене своих решений. Еще не став Альфой, она уже проявляла высокомерие, жестокость и неблагодарность, что же будет со стаей, когда Белла победит в схватке?

Кусака подняла голову, облизнула свой нос.

— Если мы… — она помолчала, подбирая слова, — если мы больше не живем по Закону Четырех Лап, значит, мы должны вернуться к законам Собаки-Земли.