Подъехали полицейские. Чтобы не стать участниками конфликта, мы быстро покинули это место и выехали на Wаlnut Street. Вечером контингент прохожих значительно отличался от дневного – исчезли клерки в пиджаках и галстуках с папками в руках и помощники lawyers (юристов всех типов) с тележками, наполненными тяжелыми неподьемными томами. Многие рестораны, бары и магазины уже закрылись. Центр развлечений переместился в богемный район на Sоuth Street. На тротуарах устраивались на ночлег прямо на крышках люков теплотрассы, из под которых вырывались клубы пара, уже поужинавшие homelesses. Они закутывались в тряпки и одеяла – было довольно холодно. Редкие прохожие шарахались от молодых людей в куртках с капюшонами, опущенными на глаза. В общем, шла обычная вечерняя жизнь.

Машины бесконечными двумя рядами были припаркованы к бровкам тротуаров. Мы подьехали к «Forward», оставили машину на флешах (сигнальных огнях) и вошли в магазин. Секьюрити нас предупредил, что они через 15 минут закрываются. Мы выяснили, где сидит миссис Бани и прошли в ее маленький кабинетик с компьютером и стопками книг на столе и на полу. Мадам Бани оказалась весьма активной дамой, меньше всего похожей на зайчика (bunny – зайчик). На ней была миниюбка и длинный пиджак, из под которого эта юбка была еле видна, что давало возможность любоваться полными ногами. Она была типичной business woman и обладала убедительным бюстом и кипучей энергией. Естественно, первое, что она нам сообщила, было то, что она hard working (тяжело работает). К этой дежурной фразе всех клерков мы уже привыкли.

– На меня навалили все основные работы по магазину: и связь с издательствами, и реклама, и менеджемент, и авторы, и пиар, и покупатели, и salesmen, и securitis (и продавцы и охрана). А теперь еще и выставки…

Из ее дальнейшей эмоциональной скороговорки мы поняли, что без нее население Филадельфии не только бы перестало покупать и читать книги, но и погрузилось бы в поголовную неграмотность. При этом она так активно наступала на меня своим бюстом, что можно было почувствовать, что это ее основное оружие в борьбе с неграмотностью. Слегка увернувшись, я перегнулся через стол и заглянул на дисплей компьютера занятой дамы. На нем спокойно располагался пасьянс «Spider soliter».

– Где ваши картины?

– В машине, миссис Бани.

– Я не missis, a miss! А где машина?

– Стоит у входа на флешах. Сейчас будем разгружать.

– Are you crazy? (Вы что, с ума сошли?). Ни в коем случае. У нас могут быть большие проблемы. Если каждый тут начнет разгружаться, по Walnut Street вообще не проедешь. Поезжайте в хозяйственный проезд между Walnut и Sansom. Я вам открою заднюю дверь и вы разгрузите картины. Дверь вы легко узнаете – она большая двухстворчатая, обитая железом, и над ней сайн нашего магазина. Потом запаркуете машину на паркинге на Wаlnut и 17 й, или 18 й, или 19 й.

Описав две извилистые восьмерки, так как движение в центре одностороннее, мы наконец попали в хозяйственный проезд, пробрались между мусорными баками и прочим хламом и стали у дверей. Дверь мы нашли легко, но она была заперта. Мобильного телефона у меня не было, и я побежал назад к магазину. Стеклянная дверь в магазин была уже тоже заперта. Я начал стучать. Никакого эффекта. Я нашел какую то палку и начал колотить по раме. И тут я почувствовал, что кто то хлопает меня по плечу. Я обернулся и увидел двух полисменов и полицейскую машину. Этого мне еще не хватало!

– How аre you, sir! Я понимаю, что вам очень хочется читать, но может быть вы обождете до завтра (он был не лишен чувства юмора).