В конце концов даже Маркмор не выдержал и зарычал:

— Клянусь Аненом! Да возьмите вы с него наконец как-нибудь эту клятву, чтобы мы могли отсюда убраться!

Чолли тем же способом освободил молодого волшебника, и тот назвал ему свое истинное имя и дал клятву.

— Ну что, можем мы теперь уйти? — нетерпеливо спросил Маркмор.

— Одну минутку. Я вот что еще хотел вам сказать: если бы сей светловолосый юнец пришел ко мне сегодня утром и по-человечески предложил мне за этот медальон пристойную сумму денег — до того, разумеется, как я узнал, что может натворить этот талисман, — вы бы давно уже стали его владельцами. Очень жаль, что вы даже не попытались договориться со мной по-хорошему, а сразу стали меня преследовать. Когда мне пытаются вредить, я обычно отвечаю тем же. Можете идти.

Маркмор побагровел от гнева, став почти того же цвета, что и его платье.

— Так ты даже не предложил этому клеевару денег, чтобы выкупить талисман?! — грозно вскричал он, поворачиваясь к своему незадачливому ученику. — Ах ты безмозглая куча дерьма! Ты же имел дело с ТОРГОВЦЕМ! Как ты думаешь, тупица, чем занимаются торговцы? Они продают и покупают, продают и покупают — это деловые люди! Нет, я, право же, больше не в состоянии оправдывать тех, кто хотел бы тебя убить, и мне все равно, есть у тебя талант или нету! Ты просто полоумный! Полоумный, и все…

Он прямо-таки кипел от злости и продолжал ругаться, пока оба волшебника не растаяли в воздухе. Их одежда и обувь, впрочем, так и остались приклеенными к табуретам и к полу.

Ахдио побагровел от хохота, по щекам у него текли слезы.

Стрик и Чолли тоже хохотали вовсю, не в силах остановиться.

Три жирных живота ходили ходуном.

Ахдио первым обрел дар речи:

— Да уж, сто лет так не смеялся! Нет, вы заметили, какое у этого Маркмора стало лицо, когда он узнал, что мог бы спокойно купить медальон за несколько золотых монет?

— Ох и достанется от него на орехи тому красавчику с серебристыми волосами! Пусть только протрезвеет! — подхватил Стрик.

— А и поделом дураку! — снова засмеялся Чолли.

— Слушайте, у меня отличное винцо припрятано — для особого случая, — подмигнул им Ахдио. — И, по-моему, сегодня как раз случай самый что ни на есть подходящий! Давайте разопьем ее, а?

— Скажи, Чолли, а что, если бы они не согласились с твоим требованием? — спросил Стрик. — Ты бы убил их?

— Нет, конечно. Да только они-то об этом знать не могли, верно? Я и так их здорово поволноваться заставил — когда упомянул, что запросто их прикончить могу. Этот Маркмор, видно, всех по себе судит: он и не сомневался, что я их обоих убью. Наверное, все люди такие — других всегда своим аршином меряют.

Сам-то Маркмор, конечно же, убил бы меня, ни секунды не задумываясь Ему и в голову не приходило, что мне этого, может, не так уж и хочется. Он же видел, как я его любимому демону череп топором раскроил.

— Так ты, значит, блефовал? — Стрик был потрясен. — А если бы он догадался? Он бы потом подстерег тебя и…

— А я бы выждал! Да и куда бы он делся? Клей у меня крепкий. Рано или поздно он все равно бы сдался. Я бы его еще пивком угостил — в этих кружках много умещается. — И Чолли засмеялся.

— Ладно, ты мне потом напомни, чтобы я никогда с тобой пари не заключал, хорошо?

И снова животы трех толстяков заколыхались от хохота.

Отсмеявшись, клеевар спросил Стрика:

— А это у тебя и вправду Посох Истины или ты тоже блефовал?

— Не все ли равно? Маркмор же поверил, что посох настоящий.