— Один на один, Генерал.

Швар вытирает ладонью красную, залитую собственной кровью морду.

— Не думал, что встречу среди людей равного себе.

Меня раздирает смех. Из шлема раздаются гулкие звуки.

— Что смешного? — рычит демон.

— У тебя завышенная самооценка, чудило, — смеюсь. — Ты не равен мне даже близко. В любой момент я могу сделать так, будто тебя никогда не существовало. Даже твои каннибалы-родители не вспомнят твою рожу.

Расчет верен, насмешки вводят Генерала в ярость.

— Умри! — он сигает на меня. Взмах Когтей.

Перекатом ухожу в сторону. Демон рвется следом, а я, еще не выйдя из кувырка, бью ногой в живот и стреляю молниями. Разряды он отбивает Когтями, а вот моя ступня пробивает его. С болезненным рыком демон малость прогибается. А я, вскакивая, собираю новый фрактал. Мои глаза вспыхивают лиловым цветом:

— Узнаешь собрата, Генерала?

Ливень лиловой волокнистой нафты брызжет из моих век. Швар не успевает отскочить, и черное тело горит под обжигающим потоком колдовской кислоты. Эмулятор натужно скрипит. Два фрактала Генерала стопорят процессор. Дождь смерти обрывается.

— Теперь ты на коленях, — подмечаю.

— Взгляд Беумуса, — хрипит упавший на колени Швар. — Но как?

— Так же, как и вот это, — новый сбор фрактала, и мои руки наливаются неистовой мощью.

Могу хоть гору поднять. Правда, лишь на секунду.

Демон не успевает отбить хук справа. Хрустит его скула, разбиваясь вдребезги, трещины бегут по костям, и вся морда превращается в кожаный мешок с костями. Осколки фарфора в тряпочке.

— Сила Башлаша, — стонет распростертый демон.

— Фу-х, — выдыхаю, пытаясь выдержать жжение распадающегося Эмулятора. Громовых Когтей больше нет, как и мускул Башлаша, но ничего, дело почти сделано. — Мононоке, брось катану.

Допускал, что она прифигеет и пошлет. Но нет: японка тут же кидает свое оружие, и перехватив поудобнее стертую деревянную рукоять, замахиваюсь.

Покрошенный в хлам Генерал бросает на меня взгляд из-под развалившейся надбровной дуги:

— Ты сам Градгроб.

На языке ада это значит: «Ты сам дьявол».

Свист клинка, и отсеченная голова откатывается от тела.

— Нет, я всего лишь стипендиат Перун. И мне пора обратно в школу.

Всё. Последняя армия моджахедов разбита, тренировочные плацдармы разрушены, военные формирования уничтожены. Остался только Кабул. Но там лишь малочисленный гарнизон. Либо сдадутся, либо их всех перебьют.

Посреди мыслей вдруг накрывает. Калейдоскоп ощущений проносится по телу. Онемение, усталость, чувство силы, всплеск восторга и возбуждения.

Али поддерживает за плечо. Лапой без Когтей. Крокодил снова обычный зеленомордый, Эмулятор ведь сгорел.

С визгом поляницы бросаются ко мне. Обнимают, плачут, жмутся к телу. Стресс наконец выходит. Ведь они всего лишь девочки, им надо учиться, ходить на свидания, а не бегать по окопам.

Ох, задержались мы в Афгане.

Алла с опаской смотрит на разломанное лицо Швара.

— Тяжелая же у тебя рука, Бес.

Белоснежка сразу же вздрагивает, прикрывая "мохнатками" стальную попку.

— Никогда больше не буду тебя злить.

— Уж постарайся, — с прищуром смотрю на нее.

Только Паучиху начинает потряхивать от страху, сразу же ласково касаюсь ее железной шеи.

— Ну ты чего напридумывала? Я же чисто за тебя боюсь, не хочу, чтобы ты пострадала.

Подумав секунду, Белоснежка пододвигается ближе и утыкается мне лицом в наплечник.