— Не так быстро! — ненавидяще сипит герцог, потирая запястье. — Я вызываю тебя, скотское отродье! За то, что оскорбил моего сына, ты расплатишься кровью. Я опустошу твои вены до последней капли!

— Тогда я принимаю вызов, — спокойно киваю. — И на правах вызываемого задаю условия поединка. Сражаемся сейчас. На Стадионе Овал, — поднимаю взгляд на застывших, бледных как моль, аристократов. — Надеюсь, ваши сподвижники, которых я вызвал за личное оскорбление, тоже захотят провести поединки сегодня же, а не откладывать лет на десять.

— Не волнуйся, — шипит Андрей. — Мы все будем сражаться с тобой сегодня по очереди. Пока не отделим твою голову от туловища, отродье. Жду на этом Овале через час.

И он, перебарывая себя, уходит. Поддавшись эмоциям, герцог отключил инстинкты самосохранения. Обида за сына подавила страх. А ведь неплохую многоходовку он затеял в самом начале — заставить меня бросить вызов оскорбившим дворянам, а они бы назначили поединок, допустим, через месяц. И летел бы я в Британию один. Но теперь все эти мудни в одной лодке с Андреем, и либо уступят мне, либо потонут все вместе в собственной крови. В любом случае, после сегодняшней кровавой демонстрации остальные главы Домов уже не посмеют спорить.

Ловлю на себе ошарашенные взгляды аристократов. Почти все, конечно, уже поняли, что я развел Андрея на лоха. Юрий Долгоногий задумчиво накручивает пальцами ус, несколько солидных дам в дорогих представительных платьях пораскрывали ротики. Одна зеленоглазая дамочка как раз из тех, кто обозвал меня лжецом. Подмигиваю ей, и она, покраснев, прячется за крышку открытого ноутбука.

— Собрание не окончено. Все отправляются на стадион Овал, — говорю в микрофон. — Заседание переносится на арену боя.

Только тогда толпа начинает вставать и двигаться к выходу, куда скрылся герцог Андрей.

— Ты не только сильный, как медведь, но и хитрый, как лис, — никого не стесняясь кидается мне на шею Сербина и смачно целует в щеку. — Я едва не рассмеялась, когда этот герцог ушел, пыхтя как чайник. Жаль, ему недолго осталось, и он больше не сможет меня смешить.

— Ну ты и злыдень! — офигеваю, погладив ее по крыльям под накинутым на плечи балахоном. Перья мягкие, как пух. Приятно трогать. Да и не только мне — Сербина вся пылает, сопя носом. Кажется, она потекла, да еще как шею резко сдавила, не вырваться, блин.

Мой чуткий слух Шарика слышит перешептывания аристократов на последнем ряду:

— Так Сербина Гиллер — невеста Перуна? — удрученно спрашивает лощеный молодой денди.

— Не слышал. У него пять официальных невест, в том числе сестры Бородовы, и Гиллер среди девушек не числится.

— Значит, они просто любовники! — загорается надеждой денди. — У меня есть шанс позвать ее замуж и заполучить эту красоту себе.

— Позвать — да, а вот заполучишь ты, разве что, Когти Перуна промеж глаз.

Дальше разговор не слушаю. Вырвавшись из объятий пернатой, выхожу вместе с ней через черный вход за трибуной.

Небо над Стадионом Овал розовеет, знаменуя наступившее утро. Стадион построили, прежде всего, для крикетных матчей. В этой реальности крикет популярен в России не меньше хоккея и футбола. Даже в спорт-барах смотрят матчи по крикету. А всё из-за того, что издавна крикет — это любимая игра аристократов, которые сохранились в бояръ-Росси до нынешних времен. Хотя мне лично, когда на физкультуре играли в крикет, как-то не зашла беготня с битой и мячом. На любителя, в общем.

Я стою посреди огромного поля, покрытого покошенной зеленой травой.