Я стою посреди огромного поля, покрытого покошенной зеленой травой. Аристократы Круга рассаживаются на трибунах. Там же и Сербина пристраивается в первых рядах. Напротив меня застывает герцог Андрей. Он все еще не успокоился и нервно сжимает кулаки. Переодеваться герцог не стал — на нем классический черный костюм. На мне тоже. Прямо битва джентльменов.

Между нами встает вместо судьи Юрий Долгоногий.

— Господа, бой до сдачи либо момента, когда противник не сможет продолжать, — перечисляет граф. — Прошу только одного — без убийств. Это того не стоит.

Смотрит при этом только на меня. Конечно, Миронова я сделаю как нечего делать, и все это понимают. А вот дальше настанет жара. Еще бы! Треть высшего света против одного школьника, пускай и хорошиста. Причем Якой фигачить чревато — не счесть, сколько женщин на трибунах. Даром что благородные — превратят меня в быка-осеменителя.

Поэтому еще в самолете заготовил новый фрактал. Благо, что улучшилось сцепление астрального тела с физическим, и я могу выдержать еще одну постоянную способку, не собирая Эмулятор. Видимо, Башлаш очень впечатлил мое подсознание. Хоть я и уверен, что победил бы эту груду каменных мускул, но мое тело все равно прочувствовало угрозу до мурашек. Когда на тебя несется огромный бугай, которому чхать на молнии, способные, на минуточку, превращать грязь в стекло, воспламенять кости и уничтожать толпы демонов, — поневоле заволнуешься. Ничего, уверен мы с Генералом еще встретимся.

— Где ваш секундант, князь? — обращается ко мне Юрий. Секундант Андрея встает у края поля, держа в руках полотенце и маленькую аптечку.

— Скоро будет, господин судья, — вежливо обращаюсь к графу Долгоногому. — Надеюсь, мой противник не против японки?

— Да хоть бедуинка, — дергается Андрей, нервничая. Злость отступила и понял, во что встрял. — Давайте уже начнем быстрее.

Но без секунданта Юрий отказывается давать разрешение на поединок. Аяно является минут через двадцать — да в таком виде, что любо-дорого на нее посмотреть: нагримированные добела щеки сверкают, подведенные чуть раскосые глаза горят, а изо рта валит пар. Глава Дома Кимура является в парадном черно-белом кимоно, из-под длинных пол сверкают белые носочки вместе с гладкими ножками, а черный пояс-оби, разукрашенный золотой нитью, точно стоит целое состояние.

Непривычный вид полковника производит огромный эффект среди невольной публики. Не обращая внимания, японка подступает ко мне, шелестя полами кимоно по траве.

— Это что еще за наряд? — опешил я. — В Японии так принято одеваться на поединки?

— Да русская я! — рычит Аяно. — Ты меня сорвал с собрания с вассалами, мы праздновали Шу-бун-но Хай.

Скептически смотрю на нее. Ага, русская. И, как всякая русская, празднует Шу-буа-но…тьфу. Славянизмом так и прет.

Девушка церемонно протягивает на вытянутых руках свой меч:

— Слышала у тебя сегодня сорок боев. Артефактом нельзя пользоваться в поединках, но между боями ты сможешь подпитать свою искусственную суперчакру из Кусанаги-но цуруги.

— Обойдусь без батареек, — улыбаюсь. А еще замечаю, как с трибун на японку ревниво смотрит Сербина, пернатая блондинка аж щеки надула. — Спасибо, что пришла. А теперь иди к краю поля, пожалуйста.

Аяно бросает оценивающий взгляд на толпу аристократов у края стадиона.

— Похоже, ты быстро управишься. Может, потом вместе отправимся на Шу-бун-но Хай?

— Дорогая, никто больше меня не обожает славянские праздники, ты же знаешь, но потом я встречаюсь с поляницами, — делаю виноватое лицо.

Опечаленно вздохнув, японка отступает к краю поля.